Маска. За которой он прячется.

— Нет, не всё. Что ты имел в виду под словами «он всё равно не выживет»? Поясни. И я отстану от тебя. Но прежде, чем ты скажешь, я скажу снова.

Никогда не была так уверена, как сейчас.

— Аборта не будет. Я ведь забеременела, а значит, нарушила контракт. И могу вообще ему не следовать.

— Тебя только контракт сейчас волнует?

Нет. Вообще не он.

Я пытаюсь понять, что нас ждёт в будущем.

— Ответь, — прошу его. Обхватываю себя за плечи. Прохладно становится. Я выбрала не очень хорошее место для разговора. — Я должна знать.

— Должна, — одобрительно кивает. — Будет глупо, если я буду скрывать правду, а потом ты прибежишь ко мне и будешь плакаться в жилетку. А потом материть, потому что я тебя не предупреждал.

— О чём?

— У меня уже был ребёнок, — делаю вид, что слышу это впервые.

Опять плохо становится.

— Я ждал его с нетерпением. Хотел. Прямо как ты, — взгляд у него меняется. И глаза темнеют. — Быть отцом. А в итоге стал убийцей.

— Не понимаю…

Дождь усиливается, и я прислушиваюсь, боясь пропустить хоть одно слово.

— Из-за генетического заболевания. Строение её тела было аномально и несовместимо с жизнью. Я не хочу повторения. И именно по этой причине я не желаю мучить ни тебя, ни себя.

— То есть?..

Я не могу толком и слова сказать. Не осознать то, что он рассказал. Его слова – как белый шум в ушах, который я пытаюсь убрать, чтобы хоть немного понять происходящее.

Не получается.

Тяну ладонь к животу, снова веду по нему как зомбированная.

Только не говорите, что та маленькая жизнь, которую я видела на экране в кабинете гинеколога – скоро перестанет биться. То крохотное сердце, бьющееся в чёрно-белых тонах, остановится?

Не могу даже договорить. Пытаюсь выдавить из себя жалкие буквы. И выдаю только два сказанных с трудом слова:

— Шанса нет?

Голос дрожит, а слёзы на глаза наворачиваются.

Зачем я вообще начала этот разговор? Лучше бы я не знала этих причин!

И сейчас спокойно летела бы домой под дождём… Но вместо этого встаю со скамьи и разворачиваясь, несусь в помещение. И теперь всё, как я и планировала. Бегу по асфальту, ливень бьёт по телу со всех сторон. И смывает слёзы, которые так и рвутся наружу.

Опять!

Когда я думаю, что вот оно – женское счастье! Поймала! Могу начать жить нормально!

А мне говорят, что мой малыш не выживет?

Грудь тисками сдавливает.

Сердце бьётся всё медленнее, несмотря на быстрый шаг, который хочется превратиться в бег. Как будто умираю.

Тело холодеет от дождя и от одной мысли.

А истерика накатывает с каждой секундой всё больше. Мощнее.

Я залетаю в свою комнату, мечусь как раненая птица в четырёх стенах. Хожу из стороны в сторону, пытаюсь найти выход из ситуации. А что я могу сделать? Ничего! Я ничего не могу предпринять!

И это убивает!

В прямом смысле слова!

Дышать тяжело становится.

Паника нарастает, как и моё желание вдохнуть кислорода.

Подбегаю к окну, хватаю за ручку и ловлю воздух ртом.

Дышу. Быстрее. Глубже.

Впиваюсь пальцами в подоконник и боюсь упасть. И стираю первые капли слёз, льющиеся из глаз. Плачу уже навзрыд, с громкой истерикой.