– Хоть сообразила, – долетает до меня тихий шёпот.

Я резко останавливаюсь и посылаю ему взгляд, полный вопросов.

– Что ты сказал?

Он хмыкает. Проходит мимо меня, даже не смотря.

– Хвалю тебя за то, что ты своей дурной башкой не додумалась к отчиму идти, – выпаливает. Идёт, изучает дома, к которым я тут же теряю интерес.

– А тебе-то что? – я стараюсь не нервничать, говорить спокойно, хотя с этим мужчиной чувствую себя как на пороховой бочке, что вот-вот рванёт. Нервы ни к черту. Наверное, отсутствие близких людей так подрывает эмоциональное состояние.

Обгоняю его, оборачиваюсь и иду спиной вперёд.

Беркутов устремляет всё внимание на меня. И на полном серьёзе, без капли ехидства, отвечает:

– Ты теперь моя, а я ненавижу, когда моё трогают и тем более бьют.

И на щёку мою смотрит. Там всё тот же тональный крем, скрывающий следы от удара.

Это так странно звучит.

Его…

Мы, вообще-то, друг другу никто. Ну, подумаешь, невеста, и то – стала я ею внезапно. Ничья я. И точно не принадлежу ему. Но молчу, поджимая губы, решая не портить настроение.

Но это приятно. Что он хоть немного думает об этом. Чтобы отчим не ударил… Нет, я больше не позволю с собой такое сделать.

– Здесь они живут, – мы резко останавливаемся возле дома, где я и нашла этого котёнка. Беркут так быстро жмёт на звонок, что я даже не успеваю попрощаться с Шариком. Прижимаю его к себе.

– Сейчас к родителям пойдёшь, – чешу его за ушком. Он урчит, несмотря на то что страшно. Его Артур пугает. Я уверена. Он и меня порой до такой дрожи доводит. – Соскучились по тебе наверняка.

Слышу за спиной тихий вздох.

Ну и что здесь такого, что я с ним разговариваю?!

Просто там чурбан бесчувственный стоит!

Через минуту на улицу выбегает молодая девушка. Радостная, предвкушающая встречу. Видит свёрток и тянет ко мне свои руки. Вот так, без приветствий, выхватывая котёнка.

И морщится, рассматривая его.

– А это не мой, – возвращает с брезгливостью во взгляде. Ещё и руки отряхивает. – Мне чужой не нужен.

И уходит!

А я стою, хлопаю ресницами.

И что это только что было?

– А ты дом не перепутал? – спрашиваю в шоке.

– Нет, – цедит сквозь зубы. Снова злой становится. Да что у него за характер такой?! То нормально себя ведёт, то как… Не знаю. Как бы сказала Варя: «У него ПМС просто». Но это ж Беркутов.

– А что делать будем? – я бы с радостью забрала его себе. Готова даже состроить щенячьи, умоляющие глазки.

– А что делать будем? – я бы с радостью забрала его себе. Готова даже состроить щенячьи, умоляющие глазки.

– Тут оставь, – кивает на траву.

Безжалостный!

– Я так не могу, – признаюсь честно. – Я ж не чудовище, как…

Я вовремя замолкаю, чтобы не вырвалось это злополучное «ты».

– Договаривай, – холод в его тоне настораживает. Та-а-ак, не будем.

– Как отчим. Он меня тоже как котёнка к тебе швырнул, – быстро выкручиваюсь. Хмыкает, отводит взгляд и поворачивается ко мне спиной. Только сейчас замечаю, что он в обычной серой футболке. Видеть его в рубашках приходилось мне чаще, и… Необычно. Ему идёт.

– Пойдем уже, – звучит раздражённо.

Не тороплюсь. Смотрю на Шарика, что издаёт жалобное мяуканье.