— Это ради тебя, — горько проговорил он. И добавил шёпотом: — Это из-за тебя!

В каморку ворвался ещё один странный балахон, на сей раз белый. Это оказался преподаватель магии искусств. Его белоснежная ночная сорочка развевалась, словно парус, седые волосы топорщились, будто наэлектризованные. В его спину врезалась маленькая фигурка преподавательницы стихийной магии.

— Что вы стоите? — завизжала она, вытаращив глаза на объятого пламенем студента. — Его нужно спасать!

Седой удержал женщину, прошипев сквозь зубы:

— Необратимая магия! Его уже не спасти…

— Можно попытаться спасти оставшуюся часть! — яростно крикнула женщина и уверенно вырвалась из рук коллеги.

Словно ведьма, возрождённая из древних сказок, в чёрном одеянии и с распущенными волосами, она прыгала вокруг Даниила. Руки её совершали резкие махи, оставляя в воздухе туманный след ломаных линий. В уши Дани ворвалось её завывание, она пела неизвестные ему заклинания. Фиолетовое пламя постепенно затихало, оседая на растрескавшейся коже парня чёрной гарью.

Седой преподаватель осторожно помог Марии встать. Лицо её, освобождённое от балахона, было смертельно бледным. Вой преподавательницы нарастал, он неприятно резал слух, но огонь быстро таял. Над головой Дани взорвалась старая лампа в виде полумесяца, на плечи посыпались пыльные осколки. Стихийница замерла, звуки умолкли, Даня упал, как подкошенный. Под его телом недовольно звякнули мечи.

Он повернул голову вправо и с изумлением посмотрел, как лезвие вонзилось в его почерневший локоть. Но не было ни боли, ни крови. Словно это была не рука, а обгоревшая в костре деревяшка.

— Он жив, жив, — услышал он успокаивающий говор преподавателя.

И судорожные всхлипы Маши растаяли в темноте забытья.

— Джо!

Я вздрогнула от неожиданности. Горячий кофе обжёг мне пальцы. Оглянулась на дверь.

— Джо, спаси!

— Ать за ногу! — выругалась я, отставляя кружку с кофе.

— Джо! Тащи сюда свой пятый размер!

— Да иду я, иду! — рявкнула я, нехотя поднимаясь с мягкого кухонного диванчика.

Раз уж старушка намекнула на мои формы, значит дело действительно худо. На пороге беззвучно возник Андрей. Обе его руки были заняты пухлыми пакетами. Маленькие чёрные глазки мужчины смотрели на меня снизу вверх с немым вопросом. Как всегда, извиняющаяся улыбка тонула в его бороде.

— Кошки! — страдальчески простонала я, заломив руки.

Наш штатный ангел понимающе кивнул и тенью скользнул на кухню, водрузив пакеты со снедью на стол. Я обречённо потопала наверх.

— Джо, спаси!

— Я иду! — грозно проговорила я, отдуваясь. — И та тварь, которая не спрячется, лишится завтрака!

Я поднялась на второй этаж и, зло расписывая в стороны многочисленные подушки, быстро пересекла огромную комнату по направлению к некогда узорчатой двери. Потянула на себя изодранную в хлам панель и грозно сверкнула глазами.

— Гав! — выдала я.

В ответ раздалось привычное шипение. Кошки, проникшие в комнату своей любимой хозяйки, тут же бросились врассыпную. В стороны полетели разноцветные мотки, на пол с грохотом повалились многочисленные шкатулочки, щедро осыпая блестящий пол загадочными приспособлениями и предметами, больше похожими на орудия для особо изощрённых пыток.