Находка еще одной улики вызвала всеобщее оживление. На сей раз речь шла об отпечатке подошвы, вернее, половины подошвы на небольшой кучке смешанной с песком земли возле одной из дверей.

Слепок Билье сделала собственными руками.

Стоя в заброшенном дворе и озирая растрескавшиеся стены, Мартен — не столько участник, сколько зритель разворачивавшегося действа — поймал себя на том, что насвистывает.

Он сильно сомневался, что обнаруженные улики приведут его прямиком к преступнику. Зато, опираясь на них, он мог составить нечто вроде его фоторобота, причем не только физического, но и психологического. А это уже совсем не плохо.

В любом расследовании по делу об изнасиловании или убийстве для него неизбежно наступал момент, когда преступник, человек ему совершенно незнакомый, вдруг становился близким и понятным. Еще немного, казалось ему, и он начнет рассуждать в точности как тот, кого он преследует.

Это ощущение не имело ничего общего с самоотождествлением сыщика с убийцей — излюбленным приемом писателей и киносценаристов, для Мартена остававшимся пустым звуком, никак не связанным с реальностью. Для него речь шла исключительно о логике мотивов и поступков. Если преступник предпринимал те или иные действия, значит, он и мыслил соответственно. Благодаря уликам в сознании сыщика постепенно складывался его образ, что в случае удачи могло помочь предугадать его следующий шаг. Преступник-рецидивист склонен воспроизводить однажды удавшийся план действий. Мартен никогда не забывал об этом правиле, в равной мере приложимом и к серийным убийцам, и к грабителям.

Криминалисты трудились до темноты.

Билье выглядела измученной, но довольной. Они неплохо поработали.

Мартен поблагодарил всю ее команду и вернулся к себе в кабинет.

Он быстро составил отчет для Русселя — это, конечно, потеря времени, но он предпочитал представить отчет в письменном виде, нежели идти докладывать устно, — и попросил Жаннетту передать его начальству после того, как он уйдет.

Затем позвонил судмедэксперту, оставившему ему сообщение. Он не ждал от этого звонка никаких особенных открытий, и не ошибся. Жертва скончалась от асфиксии мозга, наступившей в результате кровотечения, спровоцированного разрывом аорты, в свою очередь вызванным применением холодного оружия типа арбалетного болта.

Раздавленный мизинец не привлек внимания судебного медика. Он лишь отметил, что женщина находилась в прекрасном физическом состоянии, была здорова и беременна. Срок — один месяц. Он взял у плода пробы, необходимые для определения генотипа и установления отцовства — на случай, если Мартену понадобятся эти данные. Стандартная процедура.

Перед уходом Мартен вызвал к себе Жаннетту и Оливье.

Они доложили ему обо всем, что удалось узнать за прошедший день, — а также о том, чего узнать не удалось. Оливье заявил, что, по его мнению, женщину убил ее собственный муж.

— Это еще что за хрень? — ласково поинтересовалась Жаннетта.

— Напряги свои полторы извилины, — посоветовал Оливье, — и сама все поймешь. Наш клиент работает на стройке, так? Песок, цемент, специальная резина и т. д. и т. п.