Мартен, как и остальные полицейские, дал себя провести. Убийца удрал именно в этом направлении, по пути наступив на руку жертвы. Он бежал к заброшенному подъезду, потому что с самого начала знал, что уйдет через него. Он тщательно подготовил себе путь к отступлению.

Мартен достал мобильник и, проклиная себя за потерянное время, раздал подчиненным инструкции.

Розелина проснулась в обычное время и сейчас же вспомнила приснившийся ей странный сон. Во сне к ней приходила начальница. Вот ведь дичь. Впрочем, не большая дичь, чем вся ее жизнь.

Или это был знак? Розелина понимала, что стоит на перепутье. Она могла вообще не вставать с постели и постепенно погружаться в небытие, ожидая, когда смерть освободит ее от страданий, но почему-то сегодня утром этот выход уже не казался ей таким простым. В своем молчаливом отчаянии она опустилась на самое дно. Но вчера кое-что случилось. Она попыталась посмотреть на себя взглядом своей начальницы — сначала яростным, затем недоуменным, наконец — растерянным, и то, что она увидела, совсем ей не понравилось.

Покорившись судьбе, она потеряет не только жизнь, но и себя самое, то представление о себе, которое выстраивала с детства. Вместе с ней исчезнет нечто трудноощутимое, но невероятно важное, что-то такое, чему она не могла подобрать названия, но чем, несмотря ни на что, дорожила.

Хотя… Не так уж трудно это ощутить. Она принюхалась и поняла, что от нее разит немытым телом.

Сбросила с себя одежду и долго стояла под душем. Затем переоделась во все чистое, тщательно выбирая каждую вещь.

Протерла запотевшее зеркало в ванной, изучила свое отражение и решила, что ей не повредит немножко тональной пудры. Для того, что она задумала, ей совсем не нужно, чтобы окружающие косились на нее с жалостью.

Нарядившись в свое самое красивое платье, она проверила содержимое сумочки, убедилась, что ничего не забыла, и вышла из дому.

Наконец-то она решилась. Она больше не собирается плыть по воле волн. Она нисколько не сомневалась, что это правильное решение. В любом случае она не видела другого выхода. Умереть она не боялась — эта стадия у нее давно миновала, но если уж умирать, так хотя бы чисто и никому не причиняя вреда. Она еще не знала, что именно предпримет, но не волновалась об этом. У нее впереди еще пара-тройка недель, что-нибудь придумает. Она успокоилась.

На работе к ней бросилась сослуживица. Вчера она ей обзвонилась. Почему Розелина не подходила к телефону?

Наверное, линия неисправна, отговорилась та.

Коллега присмотрелась к ней и заявила, что вообще-то сегодня она выглядит намного лучше, чем вчера. И добавила, что начальница велела предупредить ее, если Розелина не придет на работу.

— Так что мне делать? — спросила Розелина. — Сказать, что я здесь? Или не надо? Ладно, сейчас зайду к ней.

Она постучалась в приоткрытую дверь кабинета.

Мириам сидела за столом, скрестив ноги, и сортировала разложенные перед ней фотографии выставленных на продажу домов.

— Да? — не поднимая головы, бросила она.

— Вы хотели меня видеть?

Мириам моментально отвлеклась от фотографий. Стоявшая перед ней молодая женщина приходилась дальней родственницей той, что накануне вышла без спросу из ее кабинета. Красивая, даже обворожительная, и полная жизни. Где тот пустой, затравленный взгляд, который так напугал ее вчера?