Варя покраснела.

– Давай плати живо! Разговорилась тут. Иначе…

– Что? – усмехнулась я. – Заставишь меня выплюнуть кофе и штрудель?

– Милицию позову, – рявкнула Варя.

– Очень хорошо, – кивнула я, – тогда я немедленно звякну в налоговую инспекцию, пусть проверят, какой процент кофе находился в том напитке, который вы именуете капуччино. Его явно сэкономили, а в штруделе вес был меньше заявленного в меню.

Варя открыла рот, закрыла, потом снова открыла. Я вытащила портмоне и выложила на стол двести двадцать пять рублей, ухитрилась наковырять сумму без сдачи.

Официантка обрела дар речи:

– Это все?

– Естественно. Получите, и до свидания, – сердито сказала я.

– А чаевые?

– Они обязательны?

– Конечно.

– И где это написано?

– Ну… все дают.

– А я не стану.

Варя прищурилась.

– Небось в этом НИИ работаете, что рядом стоит. Угораздило же нас тут открыться. Косяком уроды идут, то в туалете на два часа засядут, то скандал устроят! Ваще прям!

Не слушая недовольное ворчание официантки, я схватила сумочку и ушла. Больше в эту кофейню не загляну, даже если стану умирать от голода!

К Гортензии Петровне я поехала без предварительного звонка. С пожилой дамой лучше пообщаться лично, тем более что и повод у меня есть самый замечательный: вручу ей пятьсот долларов.

Считается, что пожилые люди предусмотрительны, аккуратны, поголовно боятся бандитов, поэтому, прежде чем открыть входную дверь, долго расспрашивают нежданного гостя и рассматривают его в «глазок». Но Гортензия Петровна распахнула дверь мгновенно. Едва я успела нажать на звонок, как на пороге появилась маленькая, верткая дама, смахивающая на престарелую стрекозу.

– Вы кто? – резко спросила она, выходя на лестничную клетку.

– Даша Васильева, – автоматически ответила я, – а вы Гортензия Петровна Клара́?

– Да, – быстро сообщила старушка, – говорите скорей, что надо, я за хлебом собралась. Сейчас ларек закроется, он всего лишь до четырех работает, останусь без батона.

Только сейчас я заметила у нее в руках хозяйственную матерчатую сумочку. Сразу стало понятно, что Гортензия Петровна открыла дверь, собираясь уходить, вполне вероятно, что она даже не услышала моего звонка.

– У вас на первом этаже супермаркет, – напомнила я, – круглосуточный, там небось хлеба завались.

– Гадость! – воскликнула Гортензия. – Отвратительная выпечка, по вкусу напоминающая вату! Я беру только заводские сайки!

– Хорошо, подожду вас вот тут, посижу на подоконнике.

В глазах Гортензии Петровны вспыхнуло возмущение.

– Это с какой стати? Вы кто такая?

– Ну не на лестнице же нам беседовать.

Старушка быстро заперла дверь и твердо заявила:

– Никогда не пускаю к себе посторонних. У вас есть рекомендательное письмо?

Я постаралась не рассмеяться во весь голос. Рекомендательное письмо! Господи, в каком веке живет Гортензия Петровна?

– Если нет, то до свидания, – желчно произнесла бабуся и со скоростью, которую трудно ожидать от пожилого человека с артритными ногами, унеслась вниз. Мне показалось, что она перепрыгивала через ступеньки, но это, наверное, все же было не так. Пришлось устроиться на подоконнике.