– Отлично проработанная картинка, доложу я вам, – раздался вдруг голос Колина.

Кумико повернулась и увидела его сидящим верхом на лошади с охотничьей литографии – на стилизованном графическом воспроизведении вымершего животного. Грациозно выгнув шею, лошадь подошла ближе.

– Простите, что задержался. Мне потребовалось некоторое время, чтобы отыскать вас. Какая восхитительно сложная структура. Что-то вроде карманной вселенной. Я бы сказал, тут всего понемножку. – Он натянул поводья.

– Игрушка, – сказало нечто с лицом матери Кумико, – как ты смеешь разговаривать со мной?

– По правде говоря, смею. Вы – леди три-Джейн Тессье-Эшпул, или, точнее, покойная леди три-Джейн Тессье-Эшпул, обитавшая на вилле «Блуждающий огонек» и, не так чтобы недавно, безвременно ушедшая из жизни. А эту довольно удачную декорацию токийского парка вы только что выудили из воспоминаний Кумико, не так ли?

– Умри! – Женщина выбросила вверх белую руку, с ее ладони вспорхнула фигурка, сложенная из листка неона.

– Нет, – сказал Колин, и журавлик распался; призрачные обрывки пронеслись сквозь Колина и растаяли. – Не выйдет. Извините. Я вспомнил, что я такое. Нашел те куски, которые были запрятаны в блоках памяти, отведенных для Шекспира, Теккерея и Блейка. Я был модифицирован специально для того, чтобы помогать советом и защищать Кумико в ситуациях гораздо более опасных, чем те, какие только могли вообразить мои первоначальные конструкторы. Я – тактическое устройство.

– Ты – ничто.

У ее ног зашевелился Тик.

– Боюсь, вы ошибаетесь. Видите ли, три-Джейн, здесь, в этом вашем… архитектурном капризе, я столь же реален, как и вы. Понимаешь, Кумико, – сказал он, спрыгивая с седла, – загадочный макроформ Тика – на самом деле куча-мала очень дорогих биочипов, собранная под заказ. Что-то вроде игрушечной вселенной. Я пробежался по ней вверх-вниз, и здесь, безусловно, многое стоит посмотреть, многому поучиться. Эта… женщина – скажем так, если уж мы решили относиться к ней как к человеку, – создала ее в трогательном стремлении – о нет, даже не к бессмертию, а просто чтобы сделать все по-своему. Подчинить все своим узким, навязчивым и исключительно ребяческим желаниям. И кто бы мог подумать, что предметом жесточайшей и так мучительно снедающей ее зависти станет Анджела Митчелл?

– Умри! Ты умрешь! Я тебя убиваю! Сейчас же!

– Попытка не пытка, – отозвался Колин с усмешкой. – Видишь ли, Кумико, три-Джейн знала о тайне Митчелл, о тайне ее взаимоотношений с матрицей. Было время, когда Митчелл обладала потенциалом… ну… она могла стать центром всего… Впрочем, эта история не стоит того, чтобы в нее вдаваться. А три-Джейн просто ревновала…

Фигура матери Кумико качнулась дымком и растаяла.

– О, дорогая, – сказал Колин, – боюсь, я утомил благородную леди. Параллельно нашей с ней пикировке мы вели нечто вроде позиционной войны, только на другом уровне командных программ. Ситуация патовая. Разумеется, временно; я уверен, леди три-Джейн без труда оправится…

Тик тем временем поднялся на ноги и принялся осторожно массировать руку.