Увешанная различными безделушками, как невероятно… волшебными и явно опасными, так и простыми сувенирами, она хранила на себе самое дорогое, чем может разжиться путешественник — картой Безымянного Мира.

Проблема местной картографии даже не в том, что Безымянный Мир был чрезвычайно огромен и далеко не весь исследован, а в том, что, как уже давно понял Хаджар, он не являлся планетой. Здесь не было ни экватора, ни настоящего севера или юга, ни азимута, ни долготы или широты.

Ничего из того, чем может руководствоваться разум в попытке составить хоть какую-то навигацию.

На маленьких территориях эта проблема не особо проявлялась. Проблемы, для могущественного адепта-ученого, составить подробную карту территорий пусть даже размером с половину Дарнаса — не было. Но вот когда речь заходила о целом регионе…

Здесь же, на стене, Хаджар видел не просто подробную карту Чужих Земель, по размеру превышавших несколько регионов, но и окрестные территории — вплоть до, условно, северных границ Белого Дракона.

Как все это умещалось на кожаном обрывке размерами три метра на четыре?

Магия.

Причем очень могущественная и таинственная. Хаджар такого еще не встречал прежде. Стоило ему посмотреть на какой-то участок карты, как та разворачивалась перед его взором. Расширялась. Углублялась. Приобретала рельеф и буквально оживала. Хаджар мог ощутить запахи, услышать пение птиц и звуки зверей, скрип рессор, отдаленные голоса на самых разных языках. Его лицо ласкали ветра, а где-то вдалеке слышался шум рек и озер.

Но при этом карта, в реальности, оставалась все такой же “простой” и в чем-то даже невзрачной. Все, что ощущал и все, что видел Хаджар, происходило лишь в его разуме.

— Это старая магия, юноша, — произнес обладатель волшебных татуировок и посоха. Старейшина, который самым первым высказался против похода против Ордена Ворона. — Не пытайтесь понять — вашего образования не хватит даже для того, чтобы осознать, что перед вами вовсе не полотно из кожи, а ткань, вышитая нитями из самой магии.

— Все мы знаем, Гаф’Тактен, — усмехнулся старейшина воинов — сухой, поджарый, но с глазами того, кто еще помнил свою былую мощь. — что ты едва ли не ровня самому Пеплу. Вот только почему-то со всеми своими знаниями, артефактами, заклинаниями и просветленным умом — ты все равно отказался от прохождения Испытания и решил, как и мы — необразованные плебеи, доживать свой век.

— Я испугался, что, если покину вас, мой дорогой Факри аль Дариб, — Хаджар еще раз взглянул на старейшину воинов. Надо же, он бы никогда не подумал, что этот старик с побелевшей от старости кожей из числа обитателей западных пустынь Алого Феникса. Во всяком случае — его имя происходило именно оттуда. — То, кто еще сможет поделиться с вами мудростью, которое лишены разумы тех, кто предпочитает все на своем пути разбивать и разрезать, а не познавать и слушать.

— Познавал и слушал я, в свои лучшие годы, куда больше и глубже, нежели ты, старый мужеложец.

Начавшийся было очередной беспочвенный спор прервал Глава. Одной лишь поднятой в воздух правой руки было достаточно, чтобы два старика, на фоне которых Эден, Опаленные Крылья выглядел младенцем — замолчали.