— Всего лишь деньги, — безразлично ответил он, увеличивая скорость.

— Шутишь? Да на эти деньги легко планету можно купить в любой зоне курортных галактик! — возмутилась я. — На эти деньги вообще все что угодно купить можно!

Не глядя на меня, Нахмару усмехнулся, и сказал:

— Я бы увеличил сумму втрое, если бы на нее можно было купить одного единственного кадета S-класса… но, как выяснилось, счастье не купишь.

Я застыла, потрясенно глядя на него, и тихо спросила:

— Почему?

Вопрос был не о цене и счастье, он был вообще скорее о ситуации, я просто не могла ее ни понять, ни постигнуть. Нахмару, уверенно ведя крейсер, некоторое время не отвечал, и лишь затем, с трудом, но произнес:

— Потому что ты больше не хочешь меня, Наори. Была вспышка, когда я поднял тебя на руки и все. Сейчас ты не испытываешь ко мне даже тот интерес, который был в самом начале, еще до инъекции вируса.

— С вирусом это было подло, — мрачно напомнила я.

— С вирусом было… — он вдруг психанув ударил по подлокотникам, развернулся и спросил: — А что я должен был сделать, Наори? Девушка, от которой у меня в глазах темнеет, хочет вколоть себе вирус, стопроцентно гарантирующий отклонения и увечья у рожденных ею от меня детей, и я должен был на это молча смотреть? Ты мелкий сверхсамоуверенный кадет запредельного уровня подготовки, не принимающий никакую иную точку зрения кроме своей, и я стоящий перед выбором — позволить тебе вколоть себе чудовищный вирус, или заменить его аналогом с краткосрочным эффектом воздействия.

— Краткосрочный эффект воздействия? — потрясенно переспросила я.

Странно на меня глянув, Антар учтиво кивнул и да, таки указал на то что:

— Он прекратил действовать два месяца назад.

И возникает закономерный вопрос — а что это такое было тогда на корабле, когда он вошел и поднял меня на руки? Я решила не спрашивать. Президент Нахмару проявил невероятную тактичность и тоже не стал ничего говорить.

Мы продолжили полет молча, правда кто-то не занятый управлением кораблем в результате начал искоса поглядывать на красивые длинные пальцы, сильные руки, и откровенно наслаждаться тем, как уверенно пилотируют некоторые.

— Прекрати, — произнес, наконец, Антар.

— Прекратить что? — невозмутимо поинтересовалась я.

Мрачный взгляд абсолютно черных глаз, и злое:

— Еще раз так на меня посмотришь, и на Гаэру тебя отвезет кто-нибудь другой!

Серьезно?!

— То есть меня, прямо в этом халатике, повезет кто-нибудь другой? — язвительно поинтересовалась я.

— Нет, я тебе предварительно штаны выдам, с кодовым замком, и код сообщу только по прилету, — не менее язвительно ответил он.

Поняла, что сижу, улыбаюсь и… откровенно любуюсь некоторыми гадами же натуральными.

— А почему ты меня иссикия объявил? — задала очень давно интересующий меня вопрос.

Хмуро глянув, Нахмару все же ответил:

— Иссикия — женщина света, светлая, приносящая свет в жизнь. Глава рода Арастан потребовал этого статуса для своей дочери, я честно признал, что место в моем сердце уже занято — в нем сияешь ты.

Я промолчала, глядя на его суровый профиль. Взгляд скользнул ниже, по широким плечам, на сильные руки…Говоря откровенно, он был первым мужчиной, кто мне вообще понравился. Кто мне безумно нравился и до вируса… Мне двадцать два, я только что закрыла дело с работорговцами, чего я теряю? Ну так, в принципе?