Небо было серое — где посветлей, где потемней; у подножия гор стелилась полоса тумана. Дождь перестал. В машине было сыро и холодно. Пи-Эм дал задний ход. Недалеко от реки развернулся и заметил, что там уже собралось несколько легковых, один грузовик и один джип.

Все они, понятно, явились сюда с одной целью. Только у остальных иные, чем у него, причины интересоваться уровнем воды. Здесь собралась вчерашняя компания в полном составе и еще другие, правда, женщин не было, кроме маленькой м-с Ноленд. Даже издали чувствовалось, что они возбуждены, как дети, которых выводит из равновесия любое событие, нарушающее монотонность повседневной жизни.

Вода в Санта-Крус поднялась высоко, выше, чем ночью. Напоминая собой густую липкую желтую массу, она катилась, кое-где вспучиваясь, вздыхала, как зверь, уносила с собой ветви, жестянки, всяческие отбросы, и, глядя на них, люди оживлялись.

— Хэлло, Пи-Эм!

Он вылез из машины, подошел к собравшимся. На другом берегу на крупной белой лошади сидел один из пембертоновских ковбоев.

— Решил перебираться?

— Уже четверть часа раздумывает.

Дело в том, что большинство ковбоев жили в деревне Тумакакори, вытянувшейся вдоль шоссе по ту сторону реки. На некоторых ранчо, например у Пи-Эм, имелся домик для старшего ковбоя, на других — бараки для холостяков. У Пембертонов такого в заводе не было, а они держали для себя коров, которых — разлив не разлив — все равно надо доить.

Вид у старика Пембертона был явно встревоженный.

Ковбой на белой лошади все так же бесстрастно разглядывал стремительный поток. Вокруг, втолковывая ему что-то по-испански, толпились его товарищи, приехавшие вместе с ними из деревни.

— Нора еще не встала? — осведомилась маленькая м-с Ноленд.

Ее всегда так называли, потому что она действительно походила на маленькую, изящную статуэтку. Как все мужчины на этом и ковбои на том берегу, она была в сапогах, синих джинсах и красной клетчатой рубашке, на которую свободно падали волосы. Лицо не напудрено, губы не накрашены.

— А ваш гость, Пи-Эм?

Ему полагалось бы ответить, что тот спит, но он пропустил вопрос мимо ушей. Он смотрел на белую лошадь. И твердил себе, что должен был об этом подумать, что еще час назад мог, пожалуй, переправить брата верхом. Ну а на той стороне? Где бы он раздобыл машину?

Почему Доналд не попытался осуществить свой план в одиночку? С какой стати Пи-Эм?

Медленно, все с тем же бесстрастным лицом ковбой направил лошадь к реке, и, войдя в воду, животное почти тут же погрузилось по грудь. Это была огромная, могучая кобыла, гораздо более рослая, чем обычные верховые лошади на Западе, и тем не менее казалось, что дно уходит у нее из-под ног; она двигалась боком, словно течение разворачивало ее вокруг оси. На самом глубоком месте вода закрыла сапоги всадника, и все затаили дыхание, пока кобыла, угодившая, видимо, в яму, не выбралась наконец из быстрины; теперь вода опять доходила ей только до коленей, и, несколько раз высоко вскинув ноги, она выбежала на берег.

— Жаль, что ваш приятель не приехал.

Широко раскрытыми глазами он уставился на м-с Ноленд, и та прыснула со смеху.