– Вы отдаете себе отчет, где находитесь?

– Вполне. А вы? Вы отдаете себе отчет в том, почему решили со мной встретиться?

Этот человек умел признавать тактические поражения. Он был дипломатом не только по внешнему виду.

– Какие у вас есть доказательства, что именно вам поручено вести переговоры?

Я подождал, пока принесут стул, уселся поудобней и украдкой взглянул на часы. Меня вызвали слишком быстро, и теперь я вынужден был тянуть время. Для того чтобы мои доказательства показались им достаточно убедительными, мне еще нужно спровоцировать их на какой-нибудь резкий выпад. Только тогда все будет выглядеть достаточно естественно. Если они догадаются, что все подготовлено заранее, – мне несдобровать.

– Конечно, у меня нет верительных грамот. Лучше всего, если вы поверите мне на слово.

– Для кого лучше, для вас?

– Для меня это безразлично. Доказательства я представлю, но они, мягко говоря, могут оказаться не совсем безвредными.

– Что вы имеете в виду?

– Чего вы, собственно, хотите? Чтобы я продемонстрировал свою прямую связь с этим подводным монстром, которого вызвала к жизни ваша же неуемная жадность? Давайте говорить откровенно. Позволим себе это небольшое удовольствие. Вам понятен лишь один-единственный язык – язык силы, значит я должен продемонстрировать свои возможности, не так ли? Или, может быть, вы имеете в виду какие-то иные доказательства?

– А что, если нам попросту вас расстрелять, господин Лонгаров?

– Не стóит. Дорого обойдется, а впрочем, попробуйте.

Не скажу, чтобы я испытывал симпатию к этим людям. Я не любил тех, кто загребал жар чужими руками. Эти господа не привыкли сталкиваться с трудностями и с проблемами, которые касались их лично. Между ними и любыми проблемами всегда стояли другие люди. Теперь кое-что изменилось. Впервые в жизни я мог себе позволить бросить вызов отвратительной, безликой морде, олицетворявшей собой высшую государственную власть.

Я отлично понимал, чем рискую. Стоило допустить небольшую ошибку, и меня попросту отведут в подвал. Здесь наверняка имелся таковой, а этим господам не привыкать решать некоторые проблемы самым простым способом. Я попал в очень сложное положение. С одной стороны, мне хотелось их спровоцировать на самые радикальные действия, но все же не до конца. Во всяком случае, не до самого конца. К тому же все мои действия жестко зависели от времени. Теперь, однако, я зашел уже слишком далеко и вряд ли мог что-нибудь изменить.

– Мы здесь собрались вовсе не для взаимных угроз, – взял слово человек с залысинами на покатом лбу.

По тому, как почтительно слушали его остальные, я понял, что он играет первую скрипку в правительственном оркестре, и удивился, что ни разу не видел его фотографий в газетах и не представлял, какую официальную должность он занимал.

– Я хотел бы знать совершенно конкретно, – обратился ко мне этот человек, – чем вы подкрепляете свои требования? – Он приподнял и опустил лежащий на столе листок с проектом закона об ограничении промышленных отходов. – Предположим, сегодня мы откажемся их принять, что за этим последует?