Джулия умолкла, пытаясь унять озноб. На ней было пальто, но оно не спасало: холод был внутри нее.

— Продолжай.

— Да, сейчас. Немного погодя я заглянула в окно гостиной. Они все уже были там. Джимми сидел в своем любимом кресле. Его чашка стояла на столике рядом. Он взял ее и выпил быстро, как всегда в последнее время. Лоис с чашкой в руках направлялась к своему обычному месту у окна. Минни находилась возле камина, Элли — у другого окна. Мне не захотелось к ним присоединяться. Я крикнула Элли, чтобы она не засиживалась допоздна и что я сама собираюсь прогуляться. Я прошла через сад и вышла в поля. Вечер был чудный, и возвращаться домой не было никакого желания. Поверни я тогда к дому, это вряд ли что-либо изменило бы. Хотя как знать?

Приступ озноба снова охватил ее.

— Я слушаю тебя внимательно, Джулия.

— Я вернулась в десять. Дверь из гостиной на террасу была открыта, и я вошла через нее. В гостиной кроме Лоис никого не было, и сначала я подумала, что она спит. Никакого желания ее будить у меня не было, и я уже повернулась, чтобы незаметно выскользнуть и затем войти в дом через боковую дверь. И тут что-то меня остановило. Я… я хочу сказать, что она обмякла, что ли… что-то в ее позе меня насторожило. Я подошла, окликнула ее, но она не просыпалась. Тогда я дотронулась до нее, и она соскользнула со стула на пол. Я позвала Джимми. Она была еще жива, но нам не удавалось ее разбудить. Я пыталась дозвониться до доктора Грейнджа, но он принимал у кого-то роды. Тогда я стала звонить в Крэмптон, но в госпитале проходил концерт, и только с третьего раза к телефону подошел врач — некий Хэтэвей. Он велел дать ей кофе и водить по комнате, не давая заснуть. Кофе мы кое-как в нее влили, но заставить ее ходить было уже невозможно. Она скончалась сразу после приезда врача.

Дрожь, которую Джулии долго удавалось унять, стала сотрясать все ее тело. Энтони положил руку ей на колено:

— Не надо, милая.

Своей холодной ручкой она крепко сжала его пальцы и продолжала:

— Врач велел позвонить в полицию и до их приезда оставить все как есть, звонить пришлось мне — Джимми просто сидел, охватив голову руками. И тут эта ужасная Глэдис Марш закатывает истерику — видимо, таким образом она решила привлечь всеобщее внимание, а может, и попасть на страницы прессы. Мы с Мэнни как раз пытались успокоить ее, и в этот момент из гостиной выходит доктор Хэтэвей. Он, видимо, хороший специалист, но страшно придирчивый и недоверчивый субъект. А тут еще эта Глэдис. Как закричит: «Вы все хотите, чтоб я молчала? Ну уж нет, не дождетесь! Это убийство! Ее убили, говорю я вам! И замять это вам не удастся!» Этот Хэтэвей немедленно клюнул, стал ее успокаивать и попросил рассказать, что ей известно.

Энтони почувствовал, как Джулия дернулась. Она отвела глаза в сторону и убрала свою руку.

— Ну и что? — резко спросил Энтони.

— Все хуже некуда. Энтони, в ночь перед твоим отъездом она подслушивала у твоей двери. Я тебя предупреждала, что она этим занимается. Она говорит, Лоис была у тебя, Джимми вас там застал и была ужасная ссора.