Лоис высвободилась из его объятий. Улыбка ее погасла.
— Конечно можно, если ты не боишься, что Элли надорвется. Джулия, вероятно, считает, что она справится. У меня же другое мнение. Я как раз собиралась поделиться с тобой своими планами дальнейшего устройства нашей жизни. Видишь ли, мы не можем и дальше так бес порядочно вести хозяйство. Окончательной договоренности пока нет, но мне тут рекомендовали прекрасного дворецкого и двух горничных. Разумеется, это будет стоить бешеных денег, зато мы наконец-то заживем, как все цивилизованные люди. Элли, разумеется, может остаться здесь, если захочет, но, по-моему, ей нужно сменить обстановку. Ронни можно будет устроить в реабилитационный центр, а она будет снимать комнату где-нибудь поблизости от него. Мне бы не хотелось, чтобы к тому моменту, когда прибудет новая прислуга, в доме оставались лишние люди. Да, кстати, я слышала о хорошем месте для Минни Мерсер. Тетке Бренды Грей нужна компаньонка, а Минни просто рождена для этой роли, правда?
Джимми резко отпрянул от нее.
— Подожди-ка минутку, Лоис! Что это еще за новости? Я имею в виду, насчет Минни. Почему она должна нас покинуть? Для этого нет никаких оснований.
Лоис улыбалась.
— Боюсь, все наоборот, милый. У нее нет оснований оставаться. Не думаешь же ты, в самом деле, что она согласится подчиняться указаниям дворецкого?
— Подчиняться дворецкому? О чем ты говоришь? Это же Минни! Она прожила с нами двадцать пять лет! Она подруга Марсии. С какой стати ей от нас уезжать?!
Лоис грациозно пожала плечами:
— Откуда мне знать? Но я думаю, это весьма мудро с ее стороны. Таким образом она избавляет меня от неприятной необходимости извещать ее, что в ее услугах больше не нуждаются.
— Извещать ее?.. — Джимми смотрел на жену в полном недоумении.
— Если честно, милый, то при новом укладе Минни будет лишней. И слава богу, что у нее хватает ума это осознать. Это избавляет нас от лишних хлопот.
Лоис снова улыбнулась, послала мужу воздушный поцелуй и прощебетала:
— Наберись терпения, дорогой! Ты и представить себе не можешь, как здесь станет славно, когда дом наконец-то будет содержаться должным образом!
Супруги разговаривали в малой гостиной, выходившей в сад. В течение ста лет эта комната считалась обителью старшей дамы в семействе. Когда-то принадлежала она матери Джимми, скончавшейся при родах; от нее перешла к Марсии, а теперь — к Лоис. Перемены пока не коснулись этой комнаты. По-прежнему висели здесь светлые, украшенные кистями портьеры, много лет назад купленные Марсией, и все тот же поблекший, истертый девичьими ножками ковер покрывал пол, однако большая часть мебели датировалась куда более давними годами. Лоис намеревалась подвергнуть комнату радикальному обновлению. И даже сейчас, нежно щебеча и посылая Джимми воздушный поцелуй, она не переставала размышлять о том, как заменит козетку времен Империи пружинным диваном и отправит все акварели на чердак. Джимми питал к ним слабость, потому что их рисовала его мать. Когда в комнате будут полностью менять обстановку, их, само собой, придется сиять. И уж она-то позаботится, чтобы они остались на чердаке навсегда.