– Могильник?

– Уничтожен… Думаю, в ближайшее время со мной свяжется Сатанис с хитроумными вопросами. Ну да как-нибудь отобьемся!

– Целитель и я под присягой подтвердим, что ты не покидала комнаты, – улыбнулся рю Вилль, выходя. На пороге оглянулся. – Отдыхай, Ники! Я ведь тоже соскучился.

– Как вас много на мою голову! – вздохнула архимагистр, принимаясь расстегивать ремешки на голенище сапога. Закрепленный в них кинжал со звоном полетел на пол.

Герцог вышел, тщательно прикрыв дверь.

– Или на другое место, – пробормотала Никорин, раздеваясь.

Посмотрела в сторону закрытой двери в ванную комнату. Бледные губы тронула хищная улыбка. Ники толкнула створку, остановившись на пороге обнаженной.

В ванной, наполненной до краев ароматной пеной, лежал Грой Вирош собственной персоной.

– Быстро ты освоился! – заметила волшебница, залезая к нему.

Его руки тут же легли на тугие полушария ее грудей, принялись гонять по ним мыльную пену, теребить розовые соски.

Развернувшись, архимагистр шутливо куснула его за подбородок.

– Будь нежен, гепард, – попросила она, глядя в желтые глаза, – я немного не в форме!

– Конечно, моя госпожа, – помогая ей привстать, чтобы опуститься бедрами на него, улыбнулся оборотень, – конечно!

Набычившись, Дробуш упрямо тыкал пальцем в угол дома и повторял:

– Криво!

Синих гор мастер приложил к стене отвес, проследил за качнувшимся маятником. Тот задумчиво покрутился и завис вертикально.

– Ну, где криво? – уже в который раз вопросил гном. – Где?

Тролль рассерженно заворчал и, буркнув:

– Скоро будет! – удалился в дом.

– Каменщик доморощенный! – фыркнул Йожевиж, но принялся перемеривать.

– Садись, Дробушек! – захлопотала Виньовинья, когда Вырвиглот шагнул через порог. – Мне Йож печку подновил – оладьи получаются объедение! С чем будешь?

– С медом! – ответил за него Кипиш, материализовавшись во главе стола. Оглядел закутанную в плащ с капюшоном высокую и худощавую фигуру, ткнул в нее двумя указательными пальцами и вопросил: – А это у нас кто?

– А это моя подруга с курса, – гномелла представила незнакомку Вите, – Тариша Виден.

– Целительница? – уточнил божок и подтащил к себе мисочку с медом. – Целители – это хорошо! Куда лучше, чем боевые маги!

– Молчал бы уж! – возмутилась волшебница. – Боевые маги куда лучше Старших богов, наделяющих крыс разумом и захватническими планами!

Между тем гостья, которая разговора по понятным причинам слышать не могла, откинула капюшон, и Вителья поперхнулась. Правую бровь и щеку будущей целительницы пересекал уродливый шрам, из-за которого половина лица казалась безобразно ухмыляющейся. Слава Пресветлой, глаз удалось спасти – нечеловеческий, оранжевый с вертикальным зрачком.

Это была фарга – женщина-оборотень.

Виньо положила Тарише руку на плечо и коротко взглянула на волшебницу, безмолвно призывая не замечать увечье. Однако в Вителье уже заговорил опытный целитель.

– Тариша, – строго спросила она, хотя наверняка была младше, – почему ты не стала лечиться? Почему не обратилась к целителю, когда это случилось? Тогда можно было бы удалить шрам без последствий! Сейчас, к сожалению, вряд ли!