Достала из рюкзака джинсовые шорты до колен, майку на бретельках и свое единственное можно сказать богатство: айпод с любыми песнями и беспроводные наушники — убираться под музыку куда веселей. Конечно, у Дэна была замечательная стереосистема, но я предпочитала слушать свою музыку.

Собрала длинные волосы в пучок, закрепила его резинкой и мягкий ободок тоже надела — во время работы пряди частенько выбивались из «прически» и противно лезли в глаза.

Дэн вышел из ванной, свежевыбритый, благоухающий, напомаженная гелем челка зачесана наверх, а бедра обернуты лишь полотенцем. Я тактично опустила глаза и принялась, было собирать тут и там разбросанные по прихожей бутылки.

— Ты, это… — приблизился ко мне двухметровый полуголый детина, — не сердись на меня за позавчерашнее. Я чутка перегнул у Кроина на паре.

«А после вообще чуть не сломал» — про себя хмыкнула я, а вслух вместо этого произнесла:

— Штаны надень для начала, а потом извиняться будешь!

Дэн виновато опустил голову, вздохнул и, развернувшись, побрел в сторону спальни. Прям картину можно писать: само раскаяние в образе юноши. Как-то он мне признался, что его отец, когда хорошенько лупил мать, то после всегда на коленях разве что не ползал, выпрашивая прощение и возвращая расположение. Видимо Дэн усвоил эту модель поведения с пеленок и теперь отрабатывал её на мне. Ох, не завидую я его будущей жене. Мне-то четыре с половиной года «всего» осталось его терпеть, а ей — всю жизнь…

На пороге спальни он вновь обернулся и виновато уставился на меня:

— Я это, белье в стирку поставил. Машинка уже отстирала.

На этот раз обреченно вздохнула я. Сильно расстроился видать, раз бельишко свое сам удосужился в стиралку засунуть. Он-то думает, что мне этим помогает, но на самом деле создает еще больше проблем: ему и в голову не придет сортировать белье по цвету, текстуре и температурному режиму стирки, поэтому, после его «помощи» в последний раз я еще несколько дней держала посеревшие от темных вещей рубашки в магическом отбеливателе.

Ничего не ответив, я поспешила в ванную, вытащила чистое белье в пластиковый таз, с облегчением отметив, что пафосные шмотки на этот раз не полиняли, и понеслась с ним на балкон — развешивать.

Мой подопечный ходил тем временем за приоткрытой дверью спальни натягивая джинсы. Завидев меня с тяжестью, он тут же выбежал как был: босой, в светло-синих «Левайсах» и с голым торсом, лишь отчасти прикрытым влажным полотенцем, накинутым на плечи.

— Давай помогу! — отобрал он ношу. — Куда нести?

— На балкон, — хмыкнула я. — Там у вас сушители.

Ну конечно, откуда золотому мальчику знать, как и отчего на полках его шкафов заводится чистая выглаженная одежда? Она просто там появляется, и задумываться ему об этом незачем.

— Маш, а Маш? — позвал он меня, пропуская из дверей на лестничную клетку, — а пойдем со мной?

— Мне убираться надо! — буркнула я.

Вот только не хватало мне с ним по кабакам таскаться. Он надерется, а мне его потом вытаскивать из передряг. А потом он опять может мне физиономию разукрасить — неадекватный в подпитии. Нет, спасибо, я лучше быстрей приведу его квартиру в божеский вид и вернусь в общагу формулы амулетов повторять — Ладер наверняка трет руки в предвкушении среды и моего фиаско.