— Отец! Бедный мой отец! — воскликнула Мери Грант, падая на колени перед лордом Гленарваном.

— Ваш отец? — спросил недоуменно Гленарван, глядя на девушку у своих ног. — Неужели, мисс…

— Да, Эдуард, — вмешалась Элен, — это мисс Мери и ее брат Роберт — дети капитана Гранта, которых адмиралтейство только что обрекло на сиротство.

— Ах, мисс, — сказал Гленарван, помогая девушке подняться, — если б я знал о вашем присутствии…

Он умолк. Тягостное молчание, прерываемое рыданиями, воцарилось во дворе замка. Никто не проронил ни слова: ни Гленарван, ни Элен, ни майор, ни слуги, безмолвно стоявшие вокруг своих хозяев. Но по всему видно было, что эти шотландцы возмущены поведением английского адмиралтейства.

После нескольких минут молчания майор спросил Гленарвана:

— Итак, у вас нет никакой надежды?

— Никакой!

— Ну что ж! В таком случае, я сам отправлюсь к этим господам, — воскликнул юный Роберт, — и мы посмотрим…

Сестра не дала ему договорить, но сжатый кулак мальчугана указывал на его отнюдь не миролюбивые намерения.

— Нет, Роберт, нет! — проговорила Мери Грант. — Поблагодарим великодушных господ этого замка за все, что они для нас сделали, — мы никогда в жизни не забудем этого, — и уедем.

— Мери! — воскликнула леди Элен.

— Что вы собираетесь предпринять? — спросил лорд Гленарван молодую девушку.

— Я брошусь к стопам королевы, — ответила девушка, — и посмотрим, останется ли она глуха к мольбам детей, просящих спасти жизнь их отца.

Гленарван покачал головой: и не потому, что сомневался в добром сердце ее величества, а потому, что знал, — Мери Грант не допустят до королевы.

Слишком редко доходят мольбы до подножия трона, и кажется, что над входом царских дворцов начертаны слова, которые англичане помещают у штурвала своих кораблей: «Passengers are requested not to speak to the man at the wheel»[7].

Леди Элен поняла мужа. Она знала, что попытка девушки обречена на неудачу. Пред ней предстала несчастная участь этих детей. Но тут ее осенила великодушная и благородная мысль.

— Мери Грант! — воскликнула она. — Подождите, мое дитя. Выслушайте меня.

Девушка, держа брата за руку, собиралась уходить. Она остановилась.

Элен, взволнованная, с влажными, полными слез глазами, обратилась к мужу.

— Эдуард! — сказала она твердым голосом. — Капитан Грант, бросая в море это письмо, вверял свою судьбу тому, кому оно попадет в руки. Оно попало к нам…

— Что вы хотите сказать этим, Элен? — спросил Гленарван.

Все вокруг молчали.

— Я хочу сказать, — продолжала Элен, — что начать супружескую жизнь добрым делом, это — счастье. Вы, Эдуард, собирались предпринять увеселительную поездку, но какое удовольствие может сравниться со счастьем спасти жизнь обездоленным людям, которых собственная родина бросила на произвол судьбы.

— Элен! — воскликнул Гленарван.

— Вы поняли меня, Эдуард? «Дункан» — прочное судно. Оно смело может плавать в Южных морях. Оно совершит кругосветное путешествие, если понадобится. Едем, Эдуард! Едем на поиски капитана Гранта!

При этих словах Гленарван обнял свою молодую жену. Он улыбался, а Мери и Роберт целовали ей руки. Во время этой трогательной сцены слуги замка, умиленные и взволнованные, оглашали воздух восторженными криками: