Зверь!.. Псих!.. Одним словом, Махно!.. Не признает никаких законов!.. Да ладно, места всем хватит!.. Пусть живет пока!

Пока ниша была, пока места всем хватало, примитивный институт прикрытия, именуемый в народе рэкетом, Нестора особенно не трогал. Нестор стал обрастать точками, мелкими магазинами в разных концах Москвы и в один день почувствовал, что он остановился в своем развитии. Огромные супермаркеты, рынки у метро, мегамагазины вдоль кольцевой дороги давили на корню его мелкий бизнес. Прибыль сначала стабилизировалась, а потом медленно-медленно поползла вниз. Нужно было что-то делать. А тут еще мелкая бандитская поросль подросла, зубки у нее прорезались, новые братки есть хотели каждый день, а поляна была занята. Значит, кого-то надо было потеснить, а набивать руку лучше на чем-нибудь малом. Молодые, да борзые, с малого и начинали, с маленьких магазинчиков. Нестор, имея массу точек, замучивался от них отбиваться.

Выпивая как-то с приятелем у камина в собственном доме, в коттеджном охраняемом поселке в ближнем Подмосковье, он жаловался на жизнь:

— Представляешь, все есть: и квартира, и дом, и дело, и небольшой запас про черный день, уехать бы к черту на кулички, как батька Махно в Париж в сурьезные годы, — а что-то вот держит меня в России.

Его собутыльник, а это был Семен Фасонов, на пальцах разложил хозяину его запутанную жизненную коллизию:

— Ну, положим, денег у тебя не так чтобы и очень. У кого их очень, тот давно уехал и живет себе припеваючи не только в Париже, но и в более райских местах, «парадиз» по-ихнему называется. Разговор об отъезде начинают, когда здесь что-то не клеится: наехали на тебя, прибыль не та, твои нервные и мускульные затраты не окупаются в той степени, в какой ты хотел бы. Если бы ты со своих магазинов каждый день оттаскивал мешки с деньгами, то не было бы у тебя такого пессимистического настроения. Сознайся, эти слоны-конкуренты с кольцевой тебя задавили?

Нестор Сахно задумался.

— На кольцевую мне плевать, я в городе вынужден был два магазина закрыть, и еще в двух кассу закрываю каждый месяц по нулям. Что делать дальше — не знаю.

— В Париже, говоришь, жить хочешь? — подливая себе виски, спросил Семен Фасонов.

— Представь, хочу!

Идеи у Семена Фасонова били через край. Денег только не хватало для их воплощения, или, вернее, их не было вовсе. Идея как шампанское — красиво, дорого, а выпьешь — ни в гузе, ни в пузе. Поэтому Семен предпочитал пить виски, а к старому знакомому зашел забросить удочку с очередной идеей, вдруг клюнет. А тут сам хозяин подставляет под живца привыкший к сладкой жизни рот.

Семен мысленно потер руки, но не стал спешить и мельтешить, а решил закинуть сеть пошире. Начал он издалека. Сначала обрисовал перспективу жизни рантье на западе, намекая на Париж: кафе со столиками на бульварах, красивые девочки со всего света, респектабельный господин, читающий свежую прессу на набережной. Свой дом, на входе мажордом. Описывал он другими словами то, что не раз слышал от Нестора Сахно. Растравил он вконец душу мужика, замотанного в последнее время жизненными неурядицами. Нестор готов был выслушать идею. Вот тут Семен, как профессиональный боксер, и ударил в больное место хозяина дома: