— Мы знаем, что ты нас ждал, — красавица обнажила в улыбке два ряда неестественно крохотных зубов.

— Не-е-ет! — заорал Павел.

— Этот купол изнутри звуконепроницаем, — тоже улыбнувшись, сказал обладатель банданы. — Мы-то тебя понимаем, а вот другие не слышат абсолютно.

— Убирайтесь отсюда! — крикнул Павел.

— Только после окончания соревнований, — сказал художник, устанавливая мольберт на землю. — Кстати, мы сегодня не одни.

Павел завертел головой и увидел еще двух мужчин и двух сногсшибательно красивых женщин. Чуть в стороне, откуда ни возьмись, рядком стояли три сияющих сталью и полировкой джипа.

— Мы рассказали друзьям о нашем приключении на Кипре, и они очень захотели отправиться в Подмосковье, — объяснил смуглолицый художник. — Сейчас мы будем соревноваться, а потом кое-что с тобой обсудим, хорошо?

— Нет! Нет! Нет! — кричал Павел, но обладатель банданы уже отвернулся к своему мольберту.

Его друзья, выдавая рокочущие звуки, тоже установили мольберты, на них — подрамники с холстами, потом взялись за кисти. Рисовали художники быстро. Конечно, до Левитана им было далеко, но Павел прекрасно понимал, что художественная ценность отображаемого пейзажа пришельцев интересует меньше всего.

Лишенный возможности шевелить руками, а значит, достать водяной пистолет, он с мольбой смотрел в небо. Тучек на нем стало больше, да и ветерок поднялся, но дождь пока не предвиделся.

А художники тем временем закончили рисовать, одновременно поменяли кисти и в центре своих холстов провели по три золотистые линии, образовавшие равнобедренные треугольники с устремленными вверх вершинами. После чего переглянулись и по команде-отрыжке смуглолицего одновременно перевернули картины на сто восемьдесят градусов.

Все это Павел уже наблюдал на Кипре: вместе с картиной перевернулись золотистые линии и всё нарисованное внутри них, при этом с остальным рисунком ничего не произошло; краски на треугольниках начали блекнуть и съезжать к обращенным вниз углам, оставляя на освобождающемся месте золотистое свечение; на фоне реального пейзажа на противоположном берегу озера появились контуры точно таких же перевернутых треугольников, и в них, словно смываемые водой, поползли вниз настоящие деревья и кусты, которые заменяло все то же фантастическое свечение; а из этих «окон», открывшихся в неземное измерение, вылетели шесть мерцающих точек. Они увеличивались и на глазах приобретали перламутровый оттенок, превращаясь во вторые «Я» недоделанных левитанов!

Ловцы с порхающими за спинами крыльями ускорили полет. Четверо — по направлению к беседке, где вовсю шла гульба фанатов фантастики, двое — к мостку под пригорком, на котором Павел увидел забрасывающую спиннинг Алену Викторовну. В этих двоих узнал двойников обладателя банданы и красавицы с язвочкой на щеке. Кажется, Ловцы устроили гонки, обгоняя и подрезая друг друга, стремясь раньше конкурента долететь до намеченной жертвы.

А жертва, не подозревая опасности, увлеклась рыбалкой. По ее движениям и согнутому спиннингу Павел догадался, что Алена борется с только что подсеченной рыбиной. Догадка подтвердилась, когда из возникшего на поверхности воды буруна выпрыгнула трясущая головой радужная форель и плюхнулась обратно, взметнув высокий фонтан брызг. Уклоняясь от них, перламутровые Ловцы резко изменили полет, чем наконец-то привлекли внимание девушки.