— Спасибо.
— Простите, Дарья, — извинился Женя, — я обратился к вам по имени без отчества не из фамильярности. В агентстве меня предупредили: хозяйка просит звать ее просто по имени. Вязаный колпачок… он…
— Что не так? — удивилась я и посмотрела в зеркало. — Вроде головной убор без дырок, пятен…
— На вас красивая голубая куртка, она очень подходит к вашим глазам, — похвалил Евгений, — а шапочка кислотно-розовая, ядовитая, это не ваш цвет. Возьмите лучше вон ту белую с синей полосой. Получите хороший лук.
Я хотела ответить, что мне все равно в чем бродить по поселку, но почему-то послушалась.
— Вы красавица! — воскликнул Коробко, когда я совершила обмен. — Подчас маленькая деталь делает весь облик.
Глава 4
Выйдя из ворот, я пошла по дороге мимо двух пустых домов, добралась до забора, который отделяет Ложкино от леса, и увидела, что от одной камеры, установленной на столбе, свисает обрывок шнура. Я вынула мобильный и позвонила охране.
— Знаем, — лениво ответил мужской голос, — видеонаблюдение не работает. Хулиганье постаралось. Временно не видим одну часть забора.
— Давно это случилось? — поинтересовалась я.
— Ну… вчера, — протянул секьюрити.
— И до сих пор не починили? — удивилась я.
— А мы че? Мы ниче, — забубнил секьюрити, — заявку в администрацию подали, там оформили. Мастер обещал завтра прикатить. В течение дня.
— Почему ремонтник сразу не прибыл? — не успокаиваюсь я.
— Так завтра явится, — повторили в трубке.
— Почему не сразу? — упорно повторила я. — Забор остался без охраны.
— Не я мастера вызывал, — объяснил дежурный, — другая смена. К ней претензии предъявляйте.
Но я не отставала:
— Вас не волнует, что любой человек может на территорию проникнуть?
— Два раза в день осматриваем периметр. В девять утра и в двадцать один час. Попыток перелаза через изгородь не зафиксировано, — проорали из трубки.
— А если злоумышленник в обед решит забор штурмовать? Как вы его заметите? — не утихала я.
— Обращайтесь к начальнику, — увильнул от прямого ответа парень, — звоните в шестнадцать.
— Почему не сейчас?
— Обед у него. До четырех всегда.
Я запихнула трубку в карман. Теперь понятно, почему главный секьюрити Ложкина похож на слонопотама. Он любит трапезничать по несколько часов.
Мой взгляд опять наткнулся на камеры, и я призадумалась.
Вокруг Ложкина раскинулось несколько деревень. Когда поселок только построился, отношения с местными жителями не сложились, они, мягко говоря, нас невзлюбили. К коменданту поселка явилась делегация от коренного населения и потребовала свободного доступа на все участки леса.
— Мы там триста лет грибы-ягоды собираем, коров пасем, рыбу ловим, — заявили мужики. — Промежду прочим, севрюгу из реки вытаскиваем пудовую. Или ходим, как всегда, где хотим с корзинками-удочками, или давайте нам деньги на покупку еды. По тысяче долларов на избу. В селах все бедные, живем на подножном корму. А вы, богатые, лес наш отняли.
Доводы о том, что буренки между деревьями не гуляют и осетровые в местном водоеме никогда не жили, не подействовали. Пару лет аборигены самозабвенно вредили ложкинцам, перекусывали электропровода, залезали по ночам в поселок и хулиганили, ломали детскую площадку, били окна в домах. А потом Максим Рагозин ехал поздно вечером домой и увидел, что на обочине лежит женщина. Макс притормозил, вышел и понял, что у несчастной инфаркт. Рагозин врач, в автомобиле у него всегда есть тревожный чемоданчик. Он сделал нужные уколы и отвез незнакомку в кардиоцентр, благо до него от нас рукой подать.