— Альтернативы не было, одна тропинка в глубь леса вела, — мрачно объяснила я, вспоминая, как уговаривала Валерия посмотреть, что там, в лесу. Носов-то не очень хотел среди елей гулять, но я его уговорила.

— И вы уперлись в труп, — подвел черту Сеня, — ясное дело, тебе дурно стало, Носов тебя до особняка проводил. А куда он потом делся?

— Не знаю, — жалобно протянула я, — вообще ничего не помню, чувствую себя полной дурой.

Собачкин подошел ко мне и погладил по голове.

— Не переживай, ты худенькая.

— Даже тощенькая, — ласково продолжил Кузя, — совсем не полная.

Я топнула ногой.

— Перестаньте! Куда, по-вашему, отправился Валерий?

Собачкин взял меня за руку.

— Не нервничай. Я вот решил, что у тебя, Дашутка, от стресса и страха, который ты испытала, увидев труп, случился глюк. Почудилось тебе кладбище, но сейчас думаю: вдруг все-таки оно там было?

— Я видела погост! — воскликнула я.

— Валерий был вынужден идти за ретивой Дашуткой в лес, — продолжал Сеня, — ты помнишь, что он говорил по дороге?

Я напрягла память.

— Советовал мне вернуться домой, говорил: «Ну и грязь тут». Потом рассказал историю про монастырь, графа, проклятое место, про то, как местные его боятся.

— Вот бедняга! Он госпожу Васильеву пытался остановить, но не подозревал, что Дашута неуправляемая ракета, — стараясь говорить серьезно, заметил Собачкин. — Небось подумал: «Богатая дамочка не захочет сапожки пачкать». А когда ты танком по целине поперла, Носов наврал с три короба про графа.

— Ну, в принципе, он своего добился, — крякнул Кузя, — Дарья здорово занервничала, когда труп увидела.

— Было такое ощущение, что я сплю на ходу, — призналась я, — видела, словно сквозь туман, звуки до слуха долетали как через вату, ноги меня плохо слушались. Последнее, что более или менее помню: мы с Носовым у входной двери в наш особняк стоим.

— Увидев тело на земле, ты как отреагировала? — поинтересовался Сеня.

— Подумала, что ему плохо, — поежилась я, — лица несчастного не разглядела, голова в сторону повернута была. Вплотную к нему не подходила.

— Почему? — хором спросили приятели.

— Страшно стало, — призналась я.

— Валерий отвел слишком любопытную Васильеву домой, сам вернулся в лес, забросал ямку, прихватил монеты, стер с камня цифры, которые там нарисовал, — растолковал Собачкин, — и куда-то ушел. Носов не хотел, чтобы полиция нашла «кладбище» и монеты. Кстати, та, что ты нам отдала, не из золота.

— А из чего? — полюбопытствовала я.

— Дешевый сплав с позолотой, его состарили, — растолковал Кузя, — неновая фенька. Ее давно используют мошенники, которые облапошивают наивных граждан, обещают им достать мегакрутой антиквариат: вазу китайского императора фиг знает какого древнего года из драгоценного металла, объясняют: она украдена из музея, поэтому продается дешево. В реальности ваза стоит несколько миллионов долларов, а вы ее за десять тысяч американских рублей получите.

Я покачала головой.

— Неужели есть люди, способные поверить этим россказням?

— Жадных и глупых не так уж мало, — заметил Кузя, — а еще есть дураки, которые, ничего не понимая в древних предметах, не хотят, чтобы кто-то сообразил, что они идиоты. Вот и начинают курлыкать: «О! Да! Китайский император! О! Я разбираюсь в этом вопросе. О! Беру!»