Сеня засмеялся.

— Оказывается, Катя пришла после смены в сельпо и рассказала Зине, что ее сегодня замглавного врача отчитал по полной программе. У больных нашли сигареты болгарские, «Родопи» назывались. Как табачок к сумасшедшим попал? Катя учинила контингенту допрос, один больной сознался, что взял у школьника, чье имя забыл, пачку в обмен на коврик. А Зина как раз недосчиталась «Родопи» и впала в минор. Не «Дымок» дешевый сперли, дорогое курево, с фильтром, иностранное. Тетки стали гадать, кто вор. Катя вспомнила, что видела Сеню Собачкина на территории клиники, а Зина нас с Никитой в магазине заметила. Упс. Сошелся пазл. Ох и вломила мне мама! А Никитке даже «ай-яй-яй» не сказали, он всегда сухим из воды выскакивал, его мамашка только поржала.

— К чему ты эту историю рассказал? — не поняла я.

— Прекрасно знаю территорию вокруг психушки и административного корпуса, — пояснил Семен, — кладбища там никогда не было.

— Умерших хоронили в общей могиле в Пасюкино, — добавил Кузя, — я нашел сведения о захоронениях.

— Я видела большой камень, — упорно твердила я, — дата золотом сияла: тысяча семьсот десятый год, еще маленькие такие надгробия чуть дальше виднелись, на них кресты нарисованы. Но к ним я не подходила, потому что труп нашла.

— Ты обозналась, — хором заявили мои собеседники.

Но я твердо стояла на своем.

— Нет. На валуне кроме цифр еще фамилия была. Имя. Отчество.

— Какое? — полюбопытствовал Сеня. — Назови.

— Не помню, — расстроилась я, — не русская какая-то. Имя нераспространенное. Забыла! Но можно туда еще раз сходить и посмотреть.

— Сходим завтра к этому камню? — осведомился Кузя.

Я промолчала. Ни малейшего желания не испытываю вновь гулять по лесу. Я не трусиха, просто не хочется.

— Погоста никогда не было, — продолжал Собачкин. — Кто лучше знает? Ты или я, который детство в Ложкине провел?

— Когда в последний раз ты там был? — спросила я.

— Очень давно, — признался Семен, — после истории с сигаретами мама пообещала мне, если я еще раз появлюсь на территории клиники или вообще в лесу, она меня отправит к бабке жить, к матери моего покойного отца, куда-то за Урал. Я старуху никогда не видел, испугался и перестал бегать к лечебнице. Хорошо знал — мать слов на ветер не бросает. Застукает меня, и лететь мне к незнакомой старухе. Мама нервничала, что она целыми днями на работе, а сын без присмотра. Но я больше никогда не воровал, учился хорошо, на олимпиаде победителем стал, поступил в МГУ. Отлично знаю: кладбища нет!

— Есть! — зашипела я.

— Ладно, давай поспорим, — предложил Сеня, — на обед в ресторане у Фреда.

— Там дорого, — предостерегла я, — очень большой счет всегда.

— Ага, — заликовал Собачкин, — боишься проиграть!

— Нет, беспокоюсь о твоем кошельке, потому что уверена в своей правоте, — возразила я.

— Завтра вместе сходим туда и узнаем, кто прав, — договорил Сеня.

— Пока вы вели себя, как два барана, которые повстречались утром рано, я нашел информацию на Веронику Глебовну Невзорову, — объявил Кузя, — она москвичка, одинокая. В графе место работы указала: фрилансер.