— Дед мой, Модест, умом тронулся, — вздохнул Вибров, — старый совсем. Ищет своих предков, кучу денег историкам-архивистам отдал. Когда старик под стол пешком ходил, он летом у бабки в Ложкине жил…

Вероника закашлялась, судя по звуку, сделала пару глотков воды и продолжила:

— Прости, в горле пересохло. Я с собой в машине всегда минералку вожу. Вадюша рассказал Валерию про бабку и тевтонских рыцарей из Подмосковья, но соврал, что дедушка его. О певице ни гугу. И объяснил: он хочет, чтобы дед наконец успокоился, поэтому найдет в лесу камни, присобачит к ним наклейки с крестами, именем, фамилией Модест Модестович Капельфан, и безумный старик успокоится.

— Скотина, — сквозь зубы процедила Зинаида.

А из айпада Иванова продолжал литься голос Ники:

— Валерий пригласил Виброва зайти к нему в избу, обсудить детали и плату за его работу. Вадим вошел в комнату и ахнул. На стене висела большая фотография Носовой. Парень никак не ожидал увидеть в деревенском доме у незнакомого мужика фото умершей Кати, он так оторопел, что с языка слетело:

— Почему здесь Катя?

— Эй, откуда ты знаешь, что мою дочь Екатериной звали? — мигом отреагировал хозяин.

Вадика осенило. Вот почему название Ложкино ему знакомым показалось. Вибров никогда не встречался с отцом погибшей девушки, но сейчас он вспомнил, что она звала его Валерием, рассказывала, как любила в детстве жить летом в деревне Ложкино, около которой есть село Вилкино.

— Отвечай, — сурово велел Носов. — Что побледнел? Никак ты отношение к ее смерти имеешь? А? Иначе почему моргаешь? Ну да ты мне все расскажешь!

Хозяин начал закатывать рукава рубашки.

Вадим испугался, включил смекалку и зачастил:

— Нет, нет, это не я! У меня есть друг по фамилии Иванов. Он был любовником Кати. И один раз он велел ей привезти из Питера наркотики. На самом деле идиот устроил розыгрыш…

Ника чем-то зашуршала.

— Петяша, Вадим сообщил ему все про соду, в его устах история звучала так: Иванов поспорил с кем-то на большие деньги, что Носова ради него на все пойдет. Вибров видел Катю в гостях у друга, она ему нравилась, умная и красивая, жаль, что полюбила гаденыша. Когда Вадик узнал про пари и про смерть Кати, он возмутился и разорвал все контакты с Ивановым.

Судя по звуку, Вероника снова начала пить воду.

Арсений изменился в лице.

— Нет слов.

— Прости, прости, — раздался вновь голос Невзоровой, — голова болит адски, жажда замучила. Носов потребовал у Виброва имя и телефон Иванова, тот ответил: «Организуй мне через несколько дней поход в лес за Ложкино, добудь пропуск моему деду. Число его визита я сброшу эсэмэской. Если все сделаешь, получишь контакты Иванова. Работаешь бесплатно. За информацию».

Валерий согласился. Он знатный гальванщик, сделал «золотые» монеты, состарил их. Потом оформил на Вадима пропуск и отвел его в лес. Вибров показал на камни.

— Эти подходят. Наклей на них это быстро!

Носов взял ленты с золотыми крестами и данными какого-то человека, аккуратно приделал их куда надо. Издали отлично выглядело, да и вблизи смотрелось так, словно все на камне написано. То, что это наклейки, непонятно. «Золотые» монеты он отдал Виброву. Вадик же мне сказал: