Учителю еще не заплатили за месяц моего обучения – он придет за деньгами только весной, а до нее еще так далеко! Когда я шел домой, то подумал, что совсем не прочь стать фермером.

Путь домой был неблизкий – он занял целых два дня, поэтому у меня было достаточно времени поразмыслить. Я вспоминал о том, как скучно мне жилось на ферме. Смогу ли я провести там остаток своих дней?

Потом я подумал, как сильно расстроится мама, узнав о моем решении вернуться домой. Она всегда мечтала, чтобы я стал учеником Ведьмака и занимался его ремеслом.

К вечеру я увидел, что запасы сыра, который учитель дал мне с собой, подошли к концу. На следующий день я остановился лишь раз, чтобы помыть ноги в ручье, и пришел домой прямо перед вечерней дойкой коров.

Отворив калитку, во дворе я увидел отца, шедшего в сторону сарая. При виде меня его лицо озарила радостная улыбка. Я решил помочь ему с дойкой, чтобы мы могли спокойно обо всем поговорить, но он посоветовал мне сначала пойти к матери:

– Она так скучала по тебе, сынок. Как же она будет рада тебя видеть!

Отец похлопал меня по спине и пошел доить коров. Не успел я сделать и полдюжины шагов, как увидел Джека, выходящего из амбара.

– Почему ты так рано вернулся? – спросил он холодно. Мне показалось, что брат был мне совсем не рад: он попытался улыбнуться, но это было больше похоже на усмешку.

– Ведьмак разрешил мне навестить родных и подумать, хочу ли я продолжать обучение.

– И что ты решил?

– Сначала я поговорю об этом с мамой.

– А потом, как всегда, сделаешь по-своему.

Теперь я уже не сомневался в том, что Джек подсмеивается надо мной. Почему он мне не рад? Должно быть, в мое отсутствие что-то произошло. Неужели он не хотел, чтобы я вернулся?

– Не могу поверить, что ты осмелился взять трутницу отца, – проворчал Джек.

– Он сам мне ее дал, – ответил я.

– Он предложил ее тебе из вежливости, это совсем не значит, что ее нужно было брать. Ты всегда думаешь только о себе! Подумал бы об отце – ему она была так дорога.

Я ничего не ответил, потому что не хотел начинать ссору. Брат был не прав – без сомнения, отец хотел, чтобы трутница хранилась у меня.

– Раз уж я здесь, то буду теперь вам помогать, – попробовал я сменить тему.

– Если хочешь быть полезным, то иди и покорми свиней! – крикнул Джек и зашагал прочь. Это занятие никто из нас не любил. Волосатые и вонючие свиньи всегда такие голодные, что спиной к ним лучше не поворачиваться.

Несмотря на неприязнь Джека, я все равно был рад вернуться к семье. Я посмотрел в сторону дома – мамины кусты роз закрывали почти всю заднюю стену. Они росли хорошо даже на северной стороне. Сейчас бутоны только начинали распускаться, но к середине июня вся стена будет усыпана красными цветками.

Задняя дверь всегда плохо открывалась, потому что однажды в нее ударила молния. Дверь сгорела, и ее пришлось заменить, но проем слегка перекосило. Я с трудом смог ее открыть, и, войдя в комнату, сразу увидел маму, которая улыбалась мне лучезарной улыбкой.

Она сидела в старом кресле-качалке в дальнем углу кухни, где всегда царил полумрак, так как туда не проникал солнечный свет. От яркого света у мамы болели глаза, поэтому она больше любила зиму, а не лето и предпочитала ночную темноту дневному пеклу.