– Здесь не один сад, а целых три, – сказал Ведьмак, – и к каждому ведет такая тропинка. Давай сначала осмотрим восточный садик. Днем здесь безопасно, но как стемнеет, не ходи по этой тропинке, по крайней мере без уважительной причины, и тем более в одиночку.

Я шел вслед за Ведьмаком и очень нервничал. На окраине лужайки трава была гуще и повсюду росли колокольчики. Я люблю эти цветы, потому что они распускаются весной и напоминают о том, что жаркие летние деньки не за горами, но сейчас я даже не взглянул на них. Солнце скрылось за деревьями, и стало немного прохладнее. Мне снова вспомнилось утреннее происшествие на кухне. В этой части леса было что-то странное и опасное, и с каждым шагом становилось все холоднее.

Прямо над нами я увидел гнезда грачей, и крики птиц напомнили мне пение отца, когда тот доил коров. Если молоко скисало, было ясно, кто в этом виноват.

Ведьмак остановился и указал на землю в пяти шагах от нас.

– Что это? – спросил он шепотом.

На этом клочке земли не росла трава, а в центре стоял могильный камень. Он слегка покосился влево, а футов шесть земли вокруг него было огорожено камнями, и это было странно. Но кое-что удивило меня еще больше: сверху этот участок земли покрывали тринадцать железных прутьев, привинченных к камням болтами. Я даже несколько раз пересчитал их.

– Так, парень, отвечай, я же задал вопрос. Что это?

Во рту у меня пересохло, и я не мог вымолвить ни слова, но все же еле-еле выдавил из себя:

– Это могила…

– Молодец, догадался с первого раза. А может, ты заметил что-нибудь необычное? – спросил он.

Теперь у меня и вовсе пропал дар речи, и я лишь кивнул. Он улыбнулся и похлопал меня по плечу:

– Тут нечего бояться, это просто мертвая ведьма, и к тому же очень слабая. Ее похоронили на неосвященной земле, за церковным двором, неподалеку отсюда, но она все время рвалась наружу. Я пытался с ней поговорить, но она даже не стала меня слушать, и пришлось перенести ее сюда. Люди вздохнули с облегчением – они не желают иметь дело с такими вещами, ведь это наша работа.

Я снова кивнул, и вдруг понял, что уже давно не дышу. Я набрал в легкие побольше воздуха, сердце билось так сильно, что готово было вырваться из груди, и я весь дрожал.

– Сейчас она не опасна, – продолжал Ведьмак. – Иногда в полнолуние она переворачивается в могиле, но у нее не хватит сил, чтобы вырваться наружу, к тому же железные прутья не дадут ей это сделать. Вон там, за деревьями, есть кое-что пострашнее, – Ведьмак указал костлявым пальцем на восток. – Нам нужно пройти лишь двадцать шагов.

Что может быть еще страшнее? Меня разбирало любопытство, и я знал, что скоро смогу его удовлетворить.

– Здесь лежат еще две ведьмы: одна мертвая, а другая живая. Мертвую похоронили головой вниз, но, несмотря на это, пару раз в год приходится укреплять железные прутья над ее могилой. Ночью держись отсюда подальше.

– А почему ее похоронили головой вниз? – спросил я.

– Хороший вопрос, парень. Видишь ли, говорят, что дух мертвой ведьмы «привязан к костям». Он находится в теле будто в ловушке, а сама ведьма и не догадывается, что уже мертва. Обычно мы хороним их головой вверх, и часто этим все и заканчивается. Но ведь все ведьмы разные, иногда попадаются очень упрямые. Томясь в собственном теле, дух такой ведьмы пытается вернуться в наш мир. Она будто хочет родиться заново, поэтому приходится усложнять ей задачу и хоронить головой вниз. Кстати, когда рождается ребенок, ему тоже труднее появиться на свет вперед ножками. В общем, держись отсюда подальше. А от живых ведьм тем более, хотя такая ведьма опаснее мертвая, ведь она настолько могущественна, что легко сможет воскреснуть. Поэтому мы держим ее в этой яме. Ее зовут Мамаша Малкин, она любит поговорить сама с собой – и это очень похоже на шепот. Ведьма очень злая и сидит в этой яме уже давно, поэтому почти вся ее сила ушла в землю. Но она бы с радостью поживилась таким мальчишкой, как ты, поэтому будь осторожен – не подходи к ней близко. Обещай, что будешь держаться отсюда подальше…