—  Вас это удивляет? — спросил он и, в свою очередь, уставился на маленького господина.

—  Не удивляет, а мешает, — невозмутимо ответил тот.

И правда: походная палатка, револьвер, два ружья в чехлах, охотничий нож — все это, не считая дородности самого Тартарена из Тараскона, занимало довольно много места…

Ответ маленького господина возмутил его.

—  А что же, мне на льва с вашим зонтиком прикажете идти? — вызывающе спросил великий человек.

Маленький господин посмотрел на свой зонтик, мягко улыбнулся и все так же хладнокровно спросил:

—  Так вы, сударь…

—  Тартарен из Тараскона, истребитель львов!

Произнеся эти слова, бесстрашный тарасконец тряхнул, словно гривой, кисточкой своей шешьи.

Весь дилижанс оторопел.

Монах-траппист перекрестился, девицы взвизгнули от страха, а фотограф из Орлеанвиля, мечтая о высокой чести сфотографировать истребителя львов, приблизился к нему.

Не смутился один лишь маленький господин.

—  А вы уже много убили львов, господин Тартарен? — сохраняя полнейшее спокойствие, осведомился он.

Тарасконец за словом в карман не полез:

—  Да, сударь, я убил много львов!.. Я хотел бы, чтобы у вас было столько же волос на голове.

При этих словах весь дилижанс расхохотался — на голом черепе у маленького господина торчало три рыжих волоска.

В разговор вмешался орлеанвильский фотограф:

—  Опасная у вас профессия, господин Тартарен!.. Бывают ужасные мгновенья… Вот, например, бедный Бомбонель…[27]

—  А, да, охотник на пантер!.. — довольно презрительно заметил Тартарен.

—  А вы его знаете? — спросил маленький господин.

—  Вот так так!.. Как же не знать?.. Раз двадцать вместе охотились.

Маленький господин улыбнулся.

—  Вы, значит, и на пантер охотитесь, господин Тартарен?

—  Так, иногда, от нечего делать… — сердито буркнул тарасконец и, гордо подняв голову, отчего сердца двух девиц сразу так и запылали, добавил: — Это вам не лев!

—  В сущности, пантера — это большая кошка… — робко заметил орлеанвильский фотограф.

—  Совершенно верно! — подтвердил Тартарен; он был не прочь несколько принизить Бомбонеля, особенно в глазах дам.

Тут дилижанс остановился, кондуктор отворил дверцу и обратился к старичку.

—  Вам выходить, сударь, — сказал он весьма почтительным тоном.

Маленький господин встал и вышел из дилижанса, но, прежде чем затворить за собой дверцу, сказал:

—  Позвольте, господин Тартарен, дать вам один совет.

—  Какой совет, сударь?

—  А вот послушайте! Вы мне внушаете симпатию, и я хочу вас предупредить… Скорей возвращайтесь в Тараскон, господин Тартарен!.. Здесь вам делать нечего… В глубине страны осталось всего несколько пантер, ну да это же мелочь! Разве это для вас дичь?.. А со львами все кончено. В Алжире их больше нет… Мой друг Шассен[28] недавно убил последнего.

Тут маленький господин поклонился, затворил за собой дверцу и, смеясь, удалился вместе со своим портфелем и зонтиком.

—  Кондуктор! — изобразив на своем лице свирепость, заговорил Тартарен. — Кто этот старикашка?

—  Как? Вы не знаете? Да ведь это господин Бомбонель!

Тартарен из Тараскона слез в Милианахе, а дилижанс продолжал свой путь на юг.