— Совещание состоится в конференц-зале «А», — сообщила секретарь, сверившись с компьютером. — Пройдите в эту дверь, потом направо до конца коридора. Там снова направо, и увидите по левой стороне дверь с литерой «А». Вас ждут.

Дверь в стене, отделанной деревянными панелями, зажужжала, и Босх открыл ее, гадая, кто именно его ждет. Он получил вызов вчера днем и с тех пор безуспешно пытался понять причину. Секретность, конечно, в правилах прокуратуры, но обычно хоть что-то, да просачивалось наружу — только не в этот раз.

Следуя указанному маршруту, Босх нашел дверь с литерой «А» и постучал. Женский голос ответил:

— Войдите.

Женщина сидела одна за большим столом с восемью креслами. Перед ней рядом с портативным компьютером были разложены папки, документы и фотографии. Лицо женщины, привлекательное, обрамленное темными вьющимися волосами, казалось смутно знакомым. Острый взгляд и приятная улыбка, немного загадочная. Судя по стандартному костюму темно-синего цвета, это мог быть помощник окружного прокурора.

— Детектив Босх?

— Да.

— Проходите, присаживайтесь.

Он отодвинул кресло и сел напротив. Одна из фотографий привлекла его внимание — мертвое детское тело в открытом мусорном контейнере. Босая, в синем платье с длинными рукавами девочка лежала на груде строительного мусора. Белая кромка фотографии пожелтела — снимок был старый.

Женщина прикрыла фото папкой и протянула через стол руку.

— Думаю, мы прежде не встречались, — сказала она. — Меня зовут Мэгги Макферсон.

Имя было знакомо, но откуда и в связи с каким делом, Гарри не помнил.

— Я помощник окружного прокурора, — продолжила Макферсон, — и буду вторым обвинителем на процессе по делу Джейсона Джессапа. Первый обвинитель…

— Джессапа? — перебил Босх. — Вы собираетесь его судить?

— Да. Об этом объявят на следующей неделе, а пока я прошу вас информацию не разглашать. К сожалению, первый обвинитель опаздывает…

За спиной открылась дверь, и Босх обернулся. В зал вошел Микки Холлер. Гарри не верил своим глазам — не потому, что плохо знал Холлера в лицо, они были единокровными братьями, — просто видеть его здесь было в высшей степени странно. Защитник по уголовным делам смотрелся в окружной прокуратуре как кот на собачьей площадке.

— Я знаю, — усмехнулся Холлер, — ты думаешь: «Какого черта он тут делает?»

Продолжая улыбаться, Холлер отодвинул кресло и сел рядом с Мэгги Макферсон. Только теперь Босх понял, откуда знает ее имя.

— Вы… вы ведь были женаты, верно?

— О да! — воскликнул Холлер. — Семь чудесных лет.

— Хм… Теперь она обвиняет Джессапа, а ты его защищаешь… Смахивает на конфликт интересов, а?

— Нет, Гарри, никакого конфликта: мы оба его обвиняем. Я первый обвинитель, Мэгги — второй. И мы хотим, чтобы ты вел у нас следствие.

Босх выглядел растерянным.

— Погоди… Ты же не прокурор. Это как-то…

— Меня пригласили независимым обвинителем, Гарри, все законно. Я бы не сидел здесь, будь оно иначе. Мы хотим припереть Джессапа к стенке и просим тебя помочь.

— Судя по тому, что я слышал, дело тухлое. Или вы хотите сказать, что Джессап подделал анализ ДНК?