— Хватит болтать, — говорю. — Садись в машину и грейся.

— Да я как раз и собираюсь… — мямлит она, рассматривая носки своей обуви, а потом поднимает глаза. — Александр Юрьевич, я в Грецию уезжаю!

— Отдыхать?

— И отдыхать тоже. А вообще, я познакомилась с одним мужчиной, греком. Мы долго с ним переписывались. Он предлагал выйти замуж, но я все сомневалась. Его зовут Вазилийос. Он совершенно замечательный!

Выпить вчера у меня дома она не успела. По ходу, не шутит.

— А если он тебе не понравится?

— Вернусь обратно, но не сразу, — пожимает она плечами. — Ваш друг мне выдал такую компенсацию, что я могу позволить себе немного попутешествовать.

— Такси? — спрашиваю, кивнув на машину, которая снова нетерпеливо сигналит.

— Да.

Я снова подхватываю ее чемоданы и качу их к машине. Укладываю в багажник. Марина молча стоит у меня за спиной, а потом жалобно спрашивает:

— Вы не обиделись?

— Только на то, что хотела уехать, не попрощавшись.

Она улыбается. А я достаю коробочку с серьгами и отдаю ей. Открыв ее, она долго смотрит на них, а потом обнимает меня.

— Спасибо! Спасибо, вы такой замечательный!

Хмыкнув, отстраняю ее.

— Езжай, а то опоздаешь.

Она садится в машину. Долго машет рукой. Надеюсь, она права и тот, кого назвали в честь вазелина, плохим быть не может.

Сев в свою машину, набираю зачинщика всех этих перемен.

— Я смотрю, ты вчера всем, кроме именинника, нормальные подарки вручал. Твоими стараниями моя горничная уехала в Грецию. А я, кстати, в отпуске не был лет пять.

— Ну, это исправить нетрудно, — отзывается тот. — Вот переделаешь мое завещание — заработаешь на билеты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже дважды за год. А ведь был такой спокойный клиент… Сначала завещание переделывали из-за рождения его внучки. Потом Яров решил, что и сам может еще раз попробовать, и настарался на двойню вместе с новой женой. Он что там, планирует идти на рекорд?

Хотя так, как он платит…

— Ладно, заеду — обсудим.

Я решаю не откладывать встречу. Узнаю детали вчерашнего — а то мало ли какие в моей жизни еще перемены. Заодно и позавтракаю. Характер у него отвратительный. Но что в нем хорошего, помимо платежеспособности, — он тоже по мясу.

Воскресенье, а машин на дорогах полно. Особенно на светофорах. Кто-то нервно дергается. Я предвкушаю, как буду держать в руках длинный шампур, и благодушно терплю. Но стоит зажечься зеленому…

— Твою мать!

Резко бью по тормозам, но куда там? Она так неслась…

И откуда она только взялась? Белое пятно — все, что я помню. Белое пятно, которое ударяется о капот.

Выскочив из машины, я смотрю на женщину, которая лежит на дороге. Ноги… Вижу только ее ноги… Длинные, стройные… Кажется неправильным, что такие ноги — и вот так… на дороге…

Взгляд медленно ползет вверх. Темные разметавшиеся волосы, белое пальто, белая крыса…

Что?!

А эта тварь тут откуда?

Быстро она прибежала, а ведь пострадавшая еще дышит. Склонившись над женщиной, бегло осматриваю: на первый взгляд все в порядке. Может, она не столько ударилась, сколько испугалась? Схватив крысу за хвостик, поднимаю ее вверх.