— Я знаю, что ты сейчас меня ненавидишь, — сказала я хрипло, — но я все равно хочу сказать, что я очень тебе сочувствую. И что бы ни случилось сейчас или в прошлом, ты можешь на меня положиться. Ты можешь злиться на меня, если тебе так легче, но я хочу, чтобы ты знал — все, что я делаю — это только из любви к Ханнеке. Так же, как и ты.

Он не поднял голову, когда я положила ему на плечо руку.

— Просто оставь нас в покое. Это все, о чем я тебя прошу.

— Хорошо, — ответила я, взяла пакет с одеждой, забросила за плечо мокрую сумку, попрощалась и вышла за дверь. Только на улице я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги и кружится голова.

Я увидела их всех за столом с кружками горячего какао, мои девочки весело болтали с Бабетт, которая заплетала Аннабель косички. Меня накрыла волна отвращения. Я не могла видеть, как она дотрагивается до моих детей своими ядовитыми щупальцами.

Бабетт проводила меня удивленным взглядом, когда я зашла в кухню вся растрепанная и в одежде Ханнеке, и увела дочек наверх. У меня получилось изобразить подобие улыбки и сказать, что они пообещали мне прибраться в комнатах, а я сама буду работать наверху.

Конечно, она пошла за мной. Она обняла меня и спросила, все ли в порядке. И почему на мне одежда Ханнеке? И откуда у меня на лице царапина? Я пожала плечами и ответила, что вещи были у меня в шкафу, и мне вдруг очень захотелось их надеть, и что я напоролась на ветку в саду. Больше она ничего не спрашивала, покрутилась вокруг как собака, пока я не попросила ее уйти. Якобы мне надо было просмотреть дела в компьютере. Она медленно вышла из комнаты.

Я порылась в сумке и вытащила мобильный. Из него капала вода, и экран был серый. Все пропало. Номера Дорин Ягер, Симона, его сообщения, всё. Я не могла ответить Симону, и Дорин не смогла бы мне помочь, попади я в неприятности. Я устало положила голову рядом с клавиатурой и попыталась прогнать панику, сделав несколько глубоких вдохов.

Конверт, на котором я записала номер Мо, все еще был у меня в сумке. Конечно, он был весь мокрый, и цифры расплылись, но их все равно можно было разобрать. Дрожащими пальцами я набрала номер на домашнем телефоне. Мо почти сразу ответила. В трубке был слышен шум, я поняла, что она за рулем. Я назвала свое имя и рассказала, что я подруга Ханнеке Лемстра. Она задумалась. У нее был приятный голос, довольно высокий и немного скрипучий.

— Вы переписывались с ней в интернете, — сказала я, и она замолчала.

Потом заговорила, как будто резко все вспомнила:

— Да, я поняла. Вы имеете в виду Хан 64. Она так называла себя на форуме. Какое-то время мы очень много общались, но в последние несколько недель я ничего не слышала от нее.

Я поняла, что она еще не знает о том, что Ханнеке умерла, и эта новость может быть для нее тяжелой.

— Вы за рулем? — спросила я.

— Да, но ничего страшного, у меня наушник. Расскажите, что с ней случилось?

— Мне кажется, вам лучше остановиться где-нибудь на обочине…

— Вот как. Ну ладно. Тут поблизости заправка, я сверну…

Я слушала шум машин и пыталась представить себе, как она выглядит. Судя по голосу, она была моей ровесницей. Я услышала, что она затормозила, выключила радио и прикурила.