— Ма-а-а-а-а… — срывается с места мальчуган.

Издалека голос Люськи, обращающейся к няне:

— Женечка, постойте, не уходите. Займитесь сначала Тимуром, его нужно в ванную отвести и нос промыть! — командным тоном.

Лицо Хана темнеет после этих слов. Кажется, Люська стала сильно важной, настолько, что и сопли сыну сама не подтирает, просит сделать это няню.

— Ну, давай, посмотрю, что у тебя с волосами, — говорит миролюбивым тоном Хан, подступая в мою сторону.

— Не надо! Я сама! — выставляю вперёд руки. — Сама справлюсь!

— Не дури, глупая. Лопасти игрушки в волосах запутались. Сама ты не сможешь, — уговаривает, словно маленькую.

— Лучше вычисти козявки сыну, а я у зеркала немного постою и всё выпутаю.

Хан отходит в сторону, но уже через несколько мгновений ловит меня с ножницами в руках.

— Не смей резать мои волосы!

— Да я только посмотрю. Много не отчикаю, клянусь… — наступает на меня, озорно щёлкая лезвиями, ещё и бровь иронично заламывает.

Смешно ему, гаду сорокалетнему.

А мне вот ни капельки!

Я вынуждена смотреть, как любимый-ненавистный мужчина счастлив в браке и семье, в то время как я… никто!

Во всех смыслах никто!

Резкие, горячие слёзы вырываются из глубины души. Я резко опускаюсь на ступеньку, пряча лицо на сложенных локтях.

— Диана, ты чего? — удивляется Хан.

Он подходит и осторожно перебирает пальцами волосы, выпутывая из них игрушку.

Щелчок.

— Смотри, как и обещал, много не отрезал. Всего лишь несколько волосинок…

Чурбан непробиваемый. Не в волосах дело. Я бы и лысой согласилась стать, если бы так можно было отмотать назад много-много и вот так же легко, как клок запутавшихся волос, вырезать всё то, что развело нас по разным сторонам.

Горячая ладонь Хана опускается на мою голову, гладя.

— Это всего лишь мелкий казус… — говорит, словно не понимает, почему я расстроена.

Может быть, в самом деле не понимает? Прошёл не один год, мы изменились. Оба. Всё, что было в прошлом, там и осталось.

— Темирхан, у нас гости, — слышится голос Сары, из числа прислуги. — Жена вашего брата с детьми. Запускать?

— Разумеется! — мгновенно отвечает Хан, отходя в сторону от меня. — И скажите сразу, чтобы стол накрыли на большее количество персон. Еды хватит?

— Ну-у-у-у, — вздыхает Сара и подходит к Хану ближе, понижая голос. — Людмила Васильевна отдала повару приказ на изысканный ужин.

— Изысканный?! — переспрашивает Хан. — Зашибись! Значит, поесть нормально не получится. В общем так… Позвони и закажи нормальной еды. Изысканный ужин Людмиле оставь. Пусть жуёт свою траву, если ей так хочется! Алия, наверное, со всеми четырьмя мелкими пришла? Значит, пиццу обязательно… Диана? — смотрит в мою сторону. — Ты какую пиццу любишь?

— Никакую! — шиплю в его сторону.

— Не дури.

— Маргариту!

— Говоришь так, чтобы отбрить меня? — заламывает бровь Хан.

— С чего ты это решил?!

— Я помню, Клим говорил, ты любишь пиццу с ананасами и копчёной курицей.

— Может быть, у меня вкусы изменились? Столько времени прошло!

— Может быть, и изменились. Именно поэтому я не пру напролом, а спрашиваю. Неужели так сложно сказать?

— Пиццу с креветками, — говорю наобум.