— Мама Томми купила эту газетенку, Уилл. Там говорится, что будто бы ты убил в Миннесоте какого-то парня и тебя упекли в сумасшедший дом. Я раньше об этом не знал. Это правда?

— Да. — я начал было расспрашивать маму, но потом решил, что лучше будет спросить тебя.

— Я ценю твою искренность. Это был не сумасшедший дом, а обычная больница, где лечат разные заболевания. — Грэхему казалось, что это имеет принципиальное различие. — Меня поместили в психиатрическое отделение. Вижу, тебе это не безразлично. Ну да, ведь я женат на твоей маме!

— Я обещал папе заботиться о ней. И сдержу свое обещание!

Грэхем почувствовал, что должен многое рассказать Уилли, но ему не хотелось вспоминать.

Свет в кухне погас. Сквозь стеклянную дверь Грэхем видел смутный силуэт Молли.

Он знал — мир между ними зависит от того, сумеет ли он поладить с Уилли.

А тот явно не знал, о чем спрашивать. Грэхем пришел ему на выручку.

— Я попал в больницу после той истории с Хоббсом.

— Ты его пристрелил?

— Да.

— А как это случилось?

— Ну… начать с того, что Гарретт Хоббс был сумасшедшим. Он нападал на школьниц и… убивал их.

— Как?

— Ножом.

Мне удалось обнаружить на одежде одной из девочек маленький кусочек металла. Что-то типа металлической стружки, которая появляется, если режут водопроводные трубы. Помнишь, такая оторвалась, когда мы устанавливали на улице душ?

Мне пришлось встретиться с десятками газовщиков, водопроводчиков и других рабочих. Это заняло уйму времени. Когда я пришел на стройку, Хоббс уже уволился оттуда. Я прочитал его заявление, и оно показалось мне… каким-то странным. Хоббс нигде не работал, и я отправился к нему домой.

Я поднимался по лестнице к, нему в квартиру. Со мной шел полицейский в форме. Хоббс, должно быть, увидел нас. Я еще не успел подняться по лестнице, как вдруг он открыл дверь, вытолкнул жену. Она покатилась по лестнице… мертвая.

— Он ее убил?

— Да. Поэтому я попросил полицейских вызвать ребят из спецназа. Но потом услышал крики и понял, что в квартире дети… Нужно было дождаться ребят, но я не смог.

— И ты ворвался в квартиру?

— Да. Хоббс схватил свою дочку. У него был в руках нож, и он резал ее этим ножом… А я его застрелил.

— Девочка умерла?

— Нет.

— Она поправилась?

— Не сразу. Но теперь она уже здорова.

Уилли молча переварил услышанное.

С корабля, пришвартовавшегося в заливе, доносилась тихая музыка.

Грэхем очень хотел бы выговориться и все забыть, но перед ним вновь и вновь всплывали картины прошлого. Миссис Хоббс, которой муж нанес Бог знает сколько ножевых ранений, цеплялась за одежду Грэхема… Увидев, что она уже не дышит, и услышав доносившиеся из квартиры крики, Грэхем разжал ее скользкие залитые кровью пальцы и вышиб плечом дверь. Хоббс держал свою дочь и пытался перерезать ей горло, а она вырывалась, прижав подбородок к груди. Грэхем разрядил в Хоббса кольт тридцать восьмого калибра, но тот все не падал и продолжал полосовать дочь ножом. А затем рухнул на пол и разрыдался. А девочка как-то странно попискивала… Грэхем схватил ее и увидел, что Хоббс перерезал ей горло, однако артерии остались целы. Девочка глядела на отца широко открытыми остекленевшими глазами, а он сидел на полу и рыдал, приговаривая: