Связи не было потому, что к этому времени спецгруппа КГБ взорвала узел связи. О том, как это происходило, мне рассказал Алексей П.:

«Получив приказ на проведение диверсии, я еще раз провел визуальную разведку объекта, а вернувшись на виллу, обнаружил, что все, кроме входящих в мою группу, уже куда-то убыли, в том числе и лидеры оппозиции.

Я собрал группу, объявил время проведения диверсии и поставил задачу подорвать кабель тоже в 19.30.

Где-то в 18.45 на трех автомашинах мы выехали на диверсию. На вилле оставался всего один сотрудник, которому я приказал в случае срыва нашей операции все закрыть и убыть в наше посольство, а конкретно в погранроту. Хотя переводчиков в отряде не хватало, я все же упросил выделить в мою группу переводчика.

Дальнейшее развитие событий показало, что, не будь его в нашей группе, не было бы и бескровного проведения операции.

Прибыв к объекту диверсии, я с подгруппой прикрытия расположился на УАЗ-469 около поста регулирования движением. Вторая подгруппа прикрытия на «Волге» остановилась около гостиницы, а подгруппа исполнителей с переводчиком и подготовленным зарядом на УАЗ-450 подъехала непосредственно к колодцу. В момент открытия люка колодца подрывников неожиданно окликнул часовой поста охраны узла связи. К часовому подбежал переводчик, объяснил, что идет проверка связи, угостил его сигаретой и повел с ним отвлекающий разговор.

Операция по открытию люка, закладке в колодец заряда, а затем повторному открытию люка для того, чтобы бросить в колодец гранату со слезоточивым газом (в спешке гранату не опустили вместе с зарядом), была проведена, как говорят, за считанные секунды, хотя нам всем они показались очень долгими. Расположение прикрытия и исполнителей и расстояние между ними позволяли нам осуществлять зрительную связь. Поэтому, как только машина УАЗ-450 с подрывниками тронулась с места, одновременно с ними начали движение и подгруппы прикрытия.

На виллу мы возвратились без приключений и не без волнения стали ожидать взрыва. На вилле в момент нашего возвращения находились два сотрудника нашей резидентуры и несколько афганцев, которые должны были встречать своих сторонников, а мы их вооружать.

Среди афганцев один свободно владел русским языком. Остальные афганцы русский язык не знали или делали вид, что не понимают по-русски.

В 19.30 прогремел сильный взрыв, а вскоре недалеко от нас последовал и второй взрыв как результат подрыва линии армейской связи.

По рации я доложил руководству о выполнении задания. И тут началось. Особенно сильно велась стрельба в районе дворца Амина.

Непосредственно вблизи виллы стояла какая-то непонятная тишина.

Примерно через час стрельба в городе прекратилась. Мы ожидали афганцев, которых должны были вооружить автоматами и пистолетами, но они начали прибывать только утром следующего дня. При выдаче оружия нам приходилось объяснять афганцам правила стрельбы из него, так как многие из них держали в руках оружие впервые». Далее генерал А.А. Ляховский пишет:

«… После взрывов, убедившись в отсутствии связи, В.Н. Пясецкий посоветовал командиру проконтролировать состояние телефонного провода на территории бригады. СрЪчно был вызван взвод связи, и солдаты начали тщательно проверять состояние кабеля. На это ушло примерно 30 минут…