Глеба и командира «Альфы» Михаила Романова я пригласил к себе на виллу, которая располагалась рядом с посольством. За чашкой чая и несколькими рюмками водки по случаю встречи мы вспомнили общих знакомых. О предстоящей операции не говорили. Бойцы отряда были одеты в темно-синие летные бушлаты. С собой они привезли оружие и отечественные, очень тяжелые бронежилеты из специальных стальных пластин. Импортные были гораздо легче. Один такой лежал в моем сейфе. Я его не надевал, а Б.С. всегда ездил на встречи с афганскими руководителями, надевая его под белоснежную рубашку.

«Мусульманский батальон» был одет в грубошерстную серую афганскую форму. Такая же форма была на Дроздове и Козлове, которые появлялись в посольстве.

Напряжение росло с каждым днем. Сотрудники КГБ догадывались, что предстоит ответственная операция. Но, к сожалению, тогда не все поняли смысл этого мероприятия. Все были убеждены, что Амина надо убирать. Но как? Это знали только руководители КГБ и военные. Один из сотрудников представительства КГБ отказался выполнять поставленную перед ним задачу. Генерал Дроздов отстранил его от операции.

На узле связи в клубе «Аскари» был развернут штаб. В зале бывшего ресторана клуба разместилось более десятка генералов. Рядом оборудовали пункт связи с Центром и штурмовыми отрядами. Никто не знал, что в бане клуба находится герой Апрельской революции Ватанджар.

Всей операцией должен был командовать генерал-полковник Султан Кикезович Магометов. Мне предстояло выполнять указания Б.С. по доставке на захваченные объекты новых министров, поддерживать кодовую связь с командирами штурмовых групп «Зенита». Командиры имели малогабаритные радиостанции «Ам-стронг». Они легко прослушивались. Но в то время ничего более совершенного не было. После окончания операции советские специалисты говорили, что очень хорошо слышали мой голос по пятому каналу местного телевещания.

Сигналом для начала операции должен был послужить взрыв колодца городского телефонного узла. Он прогремел в 19.30. Началась операция «Шторм-333».

Командиры групп докладывали Первому — это был Б.С — о ходе операции. На связи в представительстве КГБ находился мой друг по работе в контрразведке В.П. Елисеев.

В посольство поступали разноречивые сведения. Кто-то передал, что убили генерала Власова и меня. Появились раненые, которых доставляли в поликлинику посольства. Взрослые и дети собирали мужское белье, простыни и одеяла. С некоторыми группами связь прервалась. Оказалось, что сели аккумуляторные батареи радиостанций, а заменить их было некогда.

В ходе операции меня вызвали к войсковой радиостанции. Звонил полковник Дадыкин. Он участвовал в захвате Кабульского аэропорта.

— Знаешь ли ты полковника Исмата? Он ссылается на то, что является твоим другом. Что мне с ним делать?

— Отправь его в отдел контрразведки к полковнику Чучуки-ну, — посоветовал я.

На штурм здания радио и телевидения направилась группа «зе-нитовцев» во главе с командиром из Курска Рябининым. С ними был и Ватанджар.

Мощные взрывы сотрясали здание клуба. Б.С. беспокойно спросил: «Что это?» По рации Рябинин ответил, что они взрывают боекомплекты танков (а их десять). Позже ребята из «Зенита» рассказывали, что сопротивление было незначительным. Первым выстрелом из «Мухи» был подбит один танк, несколько афганских солдат, охранявших здание, были ранены. Экипажи остальных танков, узнав Ватанджара, встали по стойке «смирно» и отдали ему честь.