— Была, когда я последний раз о ней слышал. Но как я понимаю, сейчас ее, возможно, уже и нет на свете.

— Но это ведь еще ничего не значит, Гарри?

— Что?

— Порно. Отсюда еще не следует, что это был Кукольник. Настоящий Кукольник.

Босх только кивнул головой. У него появилась одна идея, которую он решал осуществить по пути домой. Он вышел к своей машине и достал из багажника «поляроид». Затем, вернувшись в кабинет, сделал два снимка головы в коробке и, когда они проявились, спрятал их в карман пиджака.

Наблюдая за его действиями, Эдгар спросил:

— Что ты надумал?

— Я сейчас еду к Сильвии и по пути заскочу в супермаркет для взрослых в Вэллей.

— Смотри, чтобы тебя не застукали в одной из этих маленьких кабинок с пиписькой наружу[13].

— Спасибо за заботу. Потом сообщи мне, что сказал Мора.

Босх выехал на улицы, ведущие к Голливудскому шоссе. Проехав к северу, он выбрался на Ланкершим, а по ней доехал до Северного Голливуда в Сан-Фернандо Вэллей. Все окна в машине были открыты, и прохладный ветер обдувал его с четырех сторон. Босх курил, стряхивая пепел в воздушные струи за окном. По радио передавали какой-то техно-фанк джаз, поэтому Босх выключил его и поехал дальше в тишине.

Вэллей представлял собой спальный район, причем в гораздо большей степени, чем могло показаться. Дело в том, что это был центр порнографической индустрии. Здесь, в маленьких райончиках Ван-Найс, Канога-Парк, Нортридж и Чэтсворт, гнездились сотни студий по производству порнофильмов, магазинов, где их продавали, и пунктов проката. Девяносто процентов мужчин и женщин, которые спаривались перед камерами, поставлялось агентствами фотомоделей из Шерман-Оакс. Соответственно Вэллей являлся и самым обширным рынком сбыта подобной продукции. Здесь ее производили, здесь же и продавали — через пункты почтовой доставки видеокассет, расположенные в этих же магазинах и студиях вроде «Экс маркс зе спот» наЛанкершим-Бульвар.

Босх втиснул машину на стоянку перед огромным магазином и несколько секунд разглядывал его. Раньше здесь располагался супермаркет «Пик-н-Пэй». Теперь его некогда стеклянные витрины были заложены кирпичом. Стена под красной неоновой надписью «Экс маркс зе спот» была побелена, и на ней черной краской намалеваны силуэты обнаженных женщин с огромными грудями. Они были похожи на металлические фигурки, которые Босх часто видел на брызговиках грузовиков, проносившихся по шоссе. Их, наверное, навешивали те самые ребята, для которых и существовали заведения вроде этого.

«Экс маркс зе спот» принадлежал человеку по имени Гарольд Барнс, одной из главных акул от порнографии в Чикаго. Прибыли от этого заведения увеличивались примерно на миллион долларов каждый год — по крайней мере, так значилось по документам. Наверное, еще один миллион укрывался от налоговой инспекции под прилавком. Босх знал все это от Моры из полиции нравов, с которым четыре года назад они провели немало ночных дежурств, работая в следственной бригаде.

Босх увидел, как из «тойоты» вышел парень лет двадцати пяти, быстро подошел к массивной входной двери и по-шпионски скользнул внутрь. Босх последовал за ним. Передняя половина бывшего супермаркета использовалась как торговое помещение. Здесь сдавали напрокат и продавали видеозаписи, журналы и другие разнообразные — в основном сделанные из резины — товары, предназначенные для взрослых покупателей. В задней части помещения были расположены комнаты для «приватных встреч» и видеокабинки на одного человека. «Тяжелый металл», гремевший сзади, смешивался в ушах Босха с дребезжавшими наподобие пустых жестянок криками фальшивой страсти, которые доносились из видеокабинок.