Дорогу не буду описывать. Это было утомительно, несмотря на имеющиеся у экипажа рессоры. И дороги были приличными, но длительное созерцание в основном однообразного пейзажа было скучно. Я, по большей части, спала или тупо размышляла над тем, что вижу. Поля и сады, лес хвойный и лиственный, села и поселки. В отличие от сюжетов любимого фентези, мы не останавливались в придорожных трактирах. Сопровождающие нас люди разбивали бивак на ночь с палаткой для графа и ночевкой в карете для меня. Среди дня мы останавливались часа на три для приготовления и принятия пищи в обед. Слегка вздремнув, отправлялись дальше. Всего ехали двое суток. Невозможность помыться и переодеться раздражала, хоть я и была одета в максимально комфортную одежду. Поэтому, прибыв в столичную резиденцию графа, я моментально закрылась в ванной комнате, велев горничной не беспокоить.

Моя комната здесь была не менее роскошной, чем в поместье. Кровать — удобной, горничная — старательной. Я в последних своих переживаниях уже и не замечала, как втянулась в эту жизнь, как подстроилась под нее. Воспринимала, как должное, что у меня есть прислуга, что мне стараются угодить и сделать мое существование здесь максимально удобным и комфортным. Что к моим услугам деньги графской семьи и, надо сказать, что немалые деньги. Я думаю, что платье и все остальные траты составили довольно кругленькую сумму. Я принимала это и дело было не в том, что воспринимала, как компенсацию за свои несчастья — я принимала это, как принимала бы траты мамы с папой на меня — как закономерность и безо всякого зазрения совести.

Назавтра был назначен бал, но попереживать по этому поводу мне не пришлось. В этом мире я изменила своей привычке спать голышом и сейчас, надев ночную сорочку, ожидавшую меня на кровати, улеглась в постель. Упала и уснула, не думая ни о чем и не видя снов.

Утро началось с умывания и завтрака. А потом понеслось — прибывшие специалистки по «не естественной» красоте занялись помывкой и укладкой моих волос. Горничные приводили в порядок слегка измявшийся в сундуках наряд. Граф уехал с охраной за фамильными камнями. Профессионалка сделала мне маску из известного цветка и, сняв ее, наложила легкий макияж. Принесли ранее заказанные одежды для графа. В общем, суета — она и есть суета. От меня требовалось выполнять указания и не сопротивляться.

Ближе к шести часам дня меня одели, и я в очередной раз замерла в восхищении от мастерства здешних портных. Затянутая «в рюмочку» талия поражала хрупкостью, а от нее широким воздушным колоколом спадала небесно-голубая ткань юбки. Пышные атласные буфы на предплечьях «а ля Наталья Гончарова» привели всех присутствующих женщин в восторг. Длинные перчатки, пушистые белые перья в прическе и крохотная сумочка смотрелись необычно и впечатляюще и обещали стать хитом сезона. Белые атласные туфельки, с ленточками на щиколотке во избежание конфуза, сели как влитые. Духи со свежим, чуть горьковатым ароматом, подаренные графом, слегка увлажнили мою шею, декольте и запястья. В прическе с перьями, сколотыми аграфом, искусно спрятали обрезанную Ромэром прядь.