Вот в таком виде Лида и предстала перед двумя муж-чинами. Тогда и начались собственно фото пробы. Снача-ла Лиду снимали стоя, потом с разных сторон.

На каком-то этапе ей дали выпить еще, так что голова, начала кружиться. Ей велели лечь на широкую кушетку. Снимали так, лежа. Лида плохо потом помнила последовательность событий. Все перед ее глазами плыло от на-пряжения и волнения.

Олег попросил ее встать на четвереньки. Она повиновалась и, чуть обернувшись, увидела, что фотограф сзади в упор снимает ее оттопыренную попку, еле прикрытую подобием трусиков.

Съемка, видимо, была в самом разгаре, и Лида уже стала несколько привыкать ко всему, когда ее попросили лечь навзничь и раскинуть ноги, согнув их в коленях. Она сделала это, и в таком виде ее тоже снимали. Она лежала на кушетке, замирая от волнения и тревоги. Лежать вот так, в такой позе, раскрывшись и призывно раскинув ко-ленки, как бы приглашая воспользоваться собой… Это приводило Лиду в ужасное волнение. Она чувствовала трепет, когда рука Олега касалась ее обнаженного тела, чтобы придать законченность какой-либо позе.

А Олег постоянно касался ее, и это, кроме смущения, рождало в ней много других чувств. Конечно, этого она мне в первый раз не сказала, но я и сам способен кое о чем догадаться. Тем более, после всего, что произошло после, очень не трудно реконструировать события…

"Лидочка, теперь снимите трусики, " — послышался голос Олега, когда Лида лежала на кушетке, разбросав в стороны белые стройные ножки.

"Нет, нет, не надо" — залепетала моя жена, заливаясь краской.

"Но это совершенно необходимо" — настаивал Олег.

"Но я не могу — мне стыдно, " — шептала Лида, кор-чась от смущения под его взглядом. Фотограф при этом терпеливо ждал с камерой в руках, вероятно, привыкнув уже к подобным сценам.

"Лидочка, если вы этого не сделаете, все теряет смысл, сказал Олег. — Вы же видели мою продукцию, я специально вам се заранее показал".

"Да" — проговорила обреченно Лида и стянула с себя трусики.

Теперь, добившись главного, ради чего, собственно, все и началось, оба мужчины стали распоряжаться актив-нее. Лидочке не оставалось ничего другого, как, оставшись совсем без трусиков, становиться раком на кушетке и под-ставлять свои обнаженные прелести под фотокамеру. По-том она вновь лежала навзничь и фотограф, наклонив-шись, в упор снимал се подставленное влагалище.

Лида при этом мелко дрожала. Она начинала дрожать сильнее, когда Олег брал ее руками за попку, за полные ляжки, раздвигал ее коленки, ставил в нужную позу.

После всего этого, Лиде велели встать и натянуть на себя черные чулки. Она сделала это и, мельком взглянув на себя в большом зеркале, висевшем тут же, поразилась тому, какое непристойное зрелище она собой представля-ет.

Голая женщина с красивым телом, и единственной одеждой на ней являются тонкие черные чулочки, резко контрастирующие с белизной ее кожи, да еще красные туфельки, которые она надела дома и которые ей разре-шили не снимать. Чувство неловкости усиливалось еще тем, что она была голая одна с двумя одетыми мужчинами. Кстати, по ходу дела, она заметила, что оба мужчины — Олег и фотограф-мальчик, и не думали скрывать своего восхищения ее телом.