Я побарабанил пальцами по столу, потом сказал свое привычное «если вы думаете, что я откажусь, то совершенно напрасно» и выразил горячее желание увидеть дорогого члена Политбюро. ОК, просто ответил Владиленович и предложил чай-кофе, я выбрал чай, далее мы 15 минут болтали о новостях и сплетнях из мира кино, про то, что я накоротке дружен с Евстигнеевым, он оказывается тоже знал. Потом прошли к Горбачеву.

— А вживую ты еще моложе, чем на экране, — сразу же заявил Горбачев со своим неповторимым южнорусским прононсом (главное нАчать, а потом ухлубить), — садись, поговорим.

И далее все положенные по графику 7 минут говорил строго он, я сумел только ввернуть пару раз свое решительное одобрение всем его начинаниям. А о чем он говорил, я так и не понял, каждое-то слово по отдельности вроде знакомое было, а при составленихв единое предложение смысл совершенно терялся. Да и неважно, по ходу работы въедем.

Потом время рандеву закончилось, и мы с Владиленовичем вернулись в его кабинет, где он выдал мне свою карточку с десятком телефонов, в т. ч. АТС-1 и 2, кратенькую дорожную карту, чего в смысле они от меня ждут в ближайшее время, а также пропуск в 200-ю секцию ГУМа.

— Знаешь, что это такое?

— Краем уха слышал, но лучше бы вы точно сказали.

— Первый этаж, прилавок с вывеской «Стол упаковок», там показываешь это дело и тебя пропускают за занавеску, дальше все сам увидишь. Денег с собой побольше возьми, у тебя ведь они есть, да?

И это они знают, с тоской подумал я. А сказал только:

— Моя благодарность вам, дорогой Евгений Владиленович, не будет иметь границ.

На этом и распрощались. Еще в этот день у меня было окончание съемок ритмической гимнастики (там вроде все как по маслу прошло, вчерашние мучения были не напрасными), встреча с Ященко (Володя, сказал я ему, я твой фанат, только береги связки, особенно левого колена — когда возникнут проблемы, позвони, я помогу, и выдал ему свои телефоны) и визит к Зайцеву.

Вот тут сразу начались проблемы, мэтр дизайна был чернее тучи, это походу было не с нами связано, но перенеслось наши головы — одежду нашу он посмотрел через силу, кривя губы, сказал, что это прошлый век, так уже не ходят и никогда больше ходить не будут, мне это абсолютно неинтересно, зря только время потерял. Мы тоже в общем-то зря его потеряли, но не бывает же так, чтобы все в жизни получалось, провалы тоже случаются, правильно?

Еще мы с Ниной побывали у Хитрука, он сказал, что мультик про медведя скорее всего поставят в план на следующий год, 2–3 серии на первый раз, Нина согласилась на мультипликатора, они обменялись телефонами, ну дай бог ей счастья и удачи.

И еще Гальпериной позвонил Миша Туманишвили, сказал, что идея фильма про Аннет очень неплоха, но так быстро конечно дела в нашей кинематографии не делаются, телефон мой у него есть, свяжется при случае.

И совсем уже потом мы уехали домой, в горький город Горький… и правильно, хватит уже событий, и от того, что есть, голова кругом идет.

Прошел месяц

За это время все снятые 6 передач про ритмическую гимнастику прокатали по Первому каналу уже по второму разу, особой популярностью передачи пользовались в солдатских и матросских коллективах, где их переименовали в «секс-гимнастику». Популярность Анюты и Инны зашкалила все мыслимые пределы, а вот меня с Вовой почему-то не очень и узнавали, видимо лица у нас достаточно стереотипные, а в красных трусах мы как правило никуда не ходили. Секции этой гимнастики начали открываться повсеместно, только в нашем Горьком, насколько я выяснил, их около 20 штук появилось.