— Эмори невинна, — не сдавался Портер.

— Она очень храбрая. Я сказал ей, что ее жертва будет способствовать изменениям к лучшему. Объяснил, как ее отец навлек беду на них обоих. По-моему, она меня понимает.

Он говорил о ней в настоящем времени. Значит, она еще жива?

— Очень прошу тебя тоже постараться понять. Для меня очень важно, чтобы ты понял. Собери воедино то, что я тебе дал. Разгадай загадку. Ответ лежит у тебя на ладони… точнее, лежал.

— Ты сказал, все, что мне нужно, можно найти в дневнике?

Бишоп вздохнул:

— Разве я так сказал?

Портер полистал страницы тетрадки:

— Я почти дочитал.

— Вот именно, Сэм. Почти. — Бишоп глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Наверное, твои друзья сейчас в моей квартире. Может быть, они сумеют тебе помочь?

— Бишоп, где Эмори?

— Элементарно, дорогой Уотсон, — помнишь, как ты говорил вчера? Жаль, что нам пришлось так рано оборвать этот фарс. Я получил огромное удовольствие, играя в детектива с тобой и твоими друзьями. Я буду скучать и по своим коллегам по криминалистической лаборатории.

— Зачем ты это сделал? Зачем притворился экспертом-криминалистом? Зачем уговорил Кеттнера покончить с собой? В чем смысл?

Бишоп снова рассмеялся:

— В самом деле, зачем? — Он помолчал, а потом задумчиво заговорил: — Наверное, Сэм, мне стало любопытно. Захотелось взглянуть на тебя поближе. Ты много лет гоняешься за мной; мы с тобой мило играем в кошки-мышки. Мне захотелось лучше тебя понять. Однажды отец сказал: «Из двух зол выбирай меньшее». Мне нужно было узнать тебя. Не хочу лгать, меня привлекал и вызов. Приятно бросить вызов самому себе, ты согласен?

— По-моему, ты псих на всю голову, мать твою, — ответил Портер.

— Ну-ну, не нужно сквернословить! Помни уроки моего отца. Если говоришь зло, это ведет к еще большему злу, а его в нашем мире и без того хватает.

— Отпусти ее, Бишоп! Отпусти и уходи. Покончи с этим.

Бишоп кашлянул:

— Сэм, у меня для тебя еще несколько коробок. Свежих коробок. Правда, боюсь, у меня не будет времени отправить их по почте. Ты не возражаешь, если я просто оставлю их где-нибудь для тебя? В таком месте, где ты их непременно найдешь?

— Где она? — снова спросил Портер.

— Может быть, я уже оставил их. Может быть, тебе пора поговорить с Клэр и Нэшем.

— Если ты сделал ей больно, я тебя убью, — зарычал Портер.

— Тик-так, Сэм. Тик-так.

Щелк!

Разговор прервался.

Портер еще какое-то время держал в руке трубку; от нее отражалось его собственное дыхание. Он положил трубку на рычаг.

«Тик-так»…

Бишоп играл в другую игру.

Портер встал, стараясь двигаться медленно, не убирая руки с раны. Швы тянули, но держали крепко. Со стола справа он взял бинт и пластырь. Приложил бинт к ране и приклеил его, потом слегка выкрутил ступню влево, вправо, проверяя свою работу. Повязка держалась, но он все равно на всякий случай обмотал ее еще несколькими витками пластыря.

Стараясь не давить на больную ногу, Портер подошел к стенному шкафу; его рубашка висела на плечиках, а ботинки были на полке. Брюки на нем разрезали; наверное, они сейчас в мусорной корзине.

Дерьмово!

Портер выдвигал ящики тумбочки, а потом заметил зеленую хирургическую «пижаму» и надел ее — она была тесновата, но ничего, сойдет. Потянулся за ботинками и замер, заметив, что изнутри торчит кусочек целлофана: пакет для вещдоков, в котором лежали карманные часы.