Она вернулась домой и, как всегда, с восторгом глянула в окно, за которым текла река и зеленел Нескучный сад. Она открыла окно и подумала: как хорошо, что они переехали, а то каждый день пришлось бы смотреть на ту надпись краской на тротуаре: «Ты лучше всех на свете!»

Ей вдруг ужасно захотелось есть. Она быстро сделала себе яичницу и включила радио. Пел Максим Леонидов, которого она полюбила после песенки, где были такие слова: «Потому что зовут ее Дашей, то ли девочку, а то ли виденье». И вдруг она вздрогнула оттого, что он пел сейчас:

А где-то далеко летят поезда Самолеты сбиваются с пути, Если он уйдет, это навсегда, Так что просто не дай ему уйти.

Не дать ему уйти? Встать между ним и его мамой? Нет, пусть все будет так, как будет… Она и шагу не сделает. И очень кстати это новое дело, которое предложил Хованский. Помочь девочке найти отца. Да, именно этим она и займется!

Даша гордилась собой. Она сумела прожить полтора дня, не подав даже виду, что почти убита горем. Она, конечно, рассчитывала, что Юра появится у них на даче, попробует помириться, но…

Вечером следующего дня она сказала:

— Мама, ты утром возьмешь меня в Москву?

— Возьму, конечно, что за вопрос, только зачем? Такая погода стоит, что тебе в Москве делать?

— Мама…

— Ну, хорошо, как хочешь, — пожала плечами мама. И не стала задавать никаких вопросов.

Зато Стас, когда они остались вдвоем, спросил тихонько:

— Сестренка, что с тобой случилось?

— Со мной? Ничего!

— Не ври, я же вижу!

— А что ты видишь, интересно знать?

— Ты мне не нравишься!

— Я тебе нравиться не нанималась!

— А хамить зачем?

— Извини. Знаешь, Стасик, я, конечно, тебе все расскажу, только не сейчас, ладно? Мне надо самой разобраться…

— А, так это не уголовщина?

— Уголовщина? Нет, это совсем другое… — грустно улыбнулась Даша.

— И я ничем не могу помочь? — сочувственно осведомился Стас.

— Можешь.

— Чем?

— Тем, что не станешь приставать с расспросами.

— Понял!

— Ну и чудно! Стасик, я пошла спать, завтра надо встать пораньше.

Едва она ушла, как в комнату заглянула Софья Осиповна.

— Стасик, что такое с Дашкой? Ты только не говори, что не знаешь.

— Но я и вправду только догадываюсь. Очевидно, поссорилась с Юриком.

— А! Ну, ничего, помирятся! — облегченно вздохнула Софья Осиповна.

Едва войдя в квартиру, Даша позвонила Хованскому. Он тут же схватил трубку:

— Лавра? Молодец, что приехала!

— Я же обещала! Ну, что дальше?

— Я сейчас к тебе подвалю, и мы двинем к Ляльке. Годится?

— Вполне!

— Тогда жди!

— Жду!

Кирилл явился довольно быстро.

— Заходи! — пригласила Даша.

— Да нет, чего время зря терять!

— Тогда пошли!

Дверь им открыла девочка на год моложе них, с каким-то тревожным выражением на милом веснушчатом личике.

— Привет! — сказала Даша.

— Привет.

Ляля смотрела на Дашу немного исподлобья, не зная еще, можно ли ей доверять. Даша поняла ее состояние и обезоруживающе улыбнулась.

— Ну, чем мы может тебе помочь?

— А ты разве не знаешь? — удивилась Ляля.

— Знаю, но в общих чертах. Ты всю жизнь считала, что твой папа умер, а недавно узнала, что на самом деле он жив, да?