— И ты считаешь, она будет счастлива? — спросил я.

— Выйдя замуж за Рэндома, Виала завоюет положение в обществе, ответила Муари, — несмотря на то, что через год останется одна. Ведь кем бы Рэндом ни был, он прежде всего принц Амбера!

— А если она его полюбит?

— Неужели на свете существует любовь?

— Я, например, люблю Рэндома, как брата.

— Еще ни один принц Амбера не произносил подобных слов, и я отношу их за счет твоего поэтического темперамента.

— И тем не менее, — продолжал настаивать я, — прежде чем решиться на подобный шаг, ты должна быть твердо уверена, что действуешь в интересах девушки.

— Я все обдумала, — сказала она, — я убеждена в правильности своего решения. Виала оправится от удара, какой бы силы он ни был, а я сделаю ее первой придворной дамой королевства.

— Возможно, ты права. Будь по-твоему. — Я наклонился, поцеловал ей руку и отвернулся. Мне стало грустно и обидно — за девушку, разумеется.

— Повелитель Корвин, — торжественно произнесла она, — ты — единственный принц Амбера, за исключением Бенедикта, который может рассчитывать на мою помощь. Но Бенедикт вот уже двадцать два года как бесследно исчез, и один Лир знает, где могут лежать его кости.

— Я ничего не помню, — ответил я. — Сплошной туман в голове. Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Бенедикт был моим военным инструктором и научил владеть всеми видами оружия. Я даже думать не хочу, что мог погибнуть человек, столь искусный, терпеливый и мягкий в обращении.

— Совсем как ты, Корвин, — сказала Муари и, взяв меня за руку, притянула к себе.

— Ты ошибаешься, — ответил я и сел рядом.

— Обед подадут не скоро, — заметила она и ласково прикоснулась ко мне теплым плечом.

— Когда?

— Когда прикажу.

И мне ничего не оставалось, как нащупать застежку пояса. На оранжевой кушетке я подарил Муари обещанную балладу, и губы ее ответили мне без слов…

После обеда (я научился искусству есть под водой, о чем расскажу подробнее позже, если в этом возникнет необходимость) мы встали из-за стола, накрытого в Мраморном зале, стены которого были украшены коричневыми и красными сетями и канатами. Длинный узкий коридор привел нас к спиральной лестнице, светившейся в темноте и уходившей далеко вниз. Спустившись на несколько ступенек, Рэндом энергично воскликнул: «К черту!», сошел с лестницы и поплыл рядом.

— Так быстрее, — пояснила Муари.

— Слишком долго идти, — согласилась Дейдра, которая, естественно, не раз спускалась по такой же лестнице в Амбере.

Мы присоединились к Рэндому и минут через десять достигли дна. Я вновь стоял на ногах, и тело мое не стремилось всплыть. Несколько небольших факелов, расположенных в нишах, тускло горели, освещая окружающее нас пространство.

— В чем тут дело? — спросил я. — Почему в той части океана, которая является отражением Амбера, вода подчиняется иным законам?

— Потому что так должно быть, — сказала Дейдра, и ответ ее вызвал во мне раздражение.

Из огромной пещеры, в которой мы оказались, по всем направлениям уходили туннели. Мы свернули в один из них. Идти пришлось довольно долго, и в самом конце пути нам стали встречаться боковые ответвления, входные отверстия которых были закрыты решетками или дверьми. У седьмой по счету двери мы остановились. Высеченная из цельной каменной плиты, обитая металлом, она была в два раза выше моего роста, и, глядя на нее, я невольно вспомнил легенды о тритонах.