– Ты не сможешь уходить от меня вечно, – бормотал Дориан. На следующее ядро, принесенное от печи, он плюнул, на счастье. Шарик слюны, коснувшись раскаленного металла, исчез в облачке пара, и одновременно по склону пронеслась волна горячего воздуха. Она больно ударила по барабанным перепонкам, и все в страхе посмотрели на залив.

Огонь добрался до порохового погреба дрейфующей дау, и она взорвалась. В небо выше вершин холмов поднялся высокий гриб дыма. Затем, словно по цепочке, с еще большим грохотом взорвалась одна из дау на берегу. Ударная волна пронеслась над заливом, поднимая волнение. Она долетела до леса над берегом, вырывая молодые деревья и пригибая их к земле, срывая с больших деревьев ветки, поднимая столб пыли, листьев и веток. Людей, видевших это, потрясли масштабы вызванной ими катастрофы. Они уже не кричали, просто стояли и смотрели.

– Осталась одна, – нарушил молчание Дориан. – Вот она, красивая, как невеста в день свадьбы.

И он показал на большую дау, которая повернула и направилась к берегу у форта.

Принесли очередное ядро, дымящееся и потрескивающее, чтобы затолкать в ствол. Но не успели – все закричали:

– Она удирает! Хвала Богу и всем его ангелам, с них довольно!

Капитан оставшейся дау видел, какая судьба постигла весь флот. Он не сделал попытки повернуть, но продолжал идти прямо на наклонный берег. В последнее мгновение дау убрала парус, но продолжала нестись так быстро, что все услышали, как лопаются бревна ее обшивки. Корабль тяжело наклонился и застыл, в одно мгновение превратившись из грациозного существа в разбитый остов. Экипаж покидал дау, оставив ее лежать на берегу.

– Хватит! – сказал Дориан своим людям. – Нам это больше не нужно.

С явным облегчением горячие ядра бросили на землю. Дориан набрал ковш питьевой воды и вылил себе на голову, потом рукой обтер мокрое лицо.

– Смотрите! – закричал десятник у печи и показал вниз. Все моряки загомонили, узнав высокую фигуру в белом одеянии. Человек выбрался из застрявшей на берегу дау и, хромая, пошел во главе своих людей по берегу к форту.

– Заян аль-Дин! – закричали матросы.

– Смерть и проклятие тирану!

– Трон и слава аль-Салилу!

– Бог дал нам победу! Бог велик!

– Нет! – Дориан вскочил на стену укрепления, где все могли его видеть. – Мы еще не победили. Как раненый шакал в норе, Заян аль-Дин укрылся в форте.

Моряки с других кораблей, убежавшие в лес, тоже потянулись в крепость и, осмелев, двинулись за Заяном. Вслед за ним они вошли в покинутый форт.

– Надо его выкурить, – сказал Дориан и спрыгнул со стены. Он подозвал к себе командиров расчетов и отдал им быстрые приказы.

– Нагретые ядра больше не нужны. Используйте только холодные, но ведите непрерывный огонь по стенам форта. Не давайте им передышки. Я пойду вниз собирать людей и организовывать осаду. У них нет ни воды, ни пищи. Мы не оставили в погребе пороха, а пушки на парапетах заклинены. Заян продержится не больше одного-двух дней.

Конюх уже оседлал лошадь, и Дориан поехал вниз. Все, кто не нужен был у пушек, двинулись за ним. Те, кто делал вид, будто защищает форт, вышли из леса и присоединились к Дориану. Он послал их осматривать здания и проверять, не укрылся ли где враг.