— Я очень, очень вам обязана, — выдохнула она с невыразимой благодарностью. — Месье…
— Саффок. Томас Саффок.
Флинн небрежно поклонился, темные волосы блеснули вороненой сталью в свете люстры.
— На этот раз позвольте предложить…
Он ловко выровнял готовую рассыпаться стопку фишек и, взяв одну, пятитысячную, сунул в ее ридикюль.
— …пожалуй, одной карты вполне достаточно.
С этой минуты он продолжал играть за нее, изредка улыбаясь, ведя светскую беседу ни о чем, пока Фелисия тайно упивалась пьянящим теплом, исходившим от него. Она заставляла себя оставаться спокойной при виде вершившегося волшебства.
— Этого хватит? — спросил он наконец, добавляя к выигрышу очередную груду.
— О да, с лихвой!
Флинн знаком велел служителю собрать фишки и предложил Фелисии руку.
— Вам потребуется страж, — пошутил он несколько минут спустя, когда они стояли у кассы, и красноречиво показал на толстую пачку банкнот, которую она стискивала в руке.
— Не знаю, как и благодарить вас, мистер Саффок, — восторженно пробормотала она. — У меня до сих пор сердце не на месте.
Флинн, имевший свои соображения относительно способов выражения благодарности, нагло предложил:
— Поужинайте со мной в соседнем ресторане. Бокал шампанского успокоит вас.
При обычных обстоятельствах Фелисия ни за что не стала бы ужинать с незнакомым человеком. Однако в «Отель де Пари» она в полной безопасности, поскольку здесь служат брат и кузены Даниеля. Кроме того, незнакомец спас ее от тусклой, тоскливой жизни гувернантки или компаньонки и уже поэтому заслуживает ее признательности.
— С удовольствием, — согласилась она.
— Прекрасно! — воскликнул он, протягивая руку.
— Вы здесь отдыхаете? — осведомилась она.
— Собственно говоря, возвращаюсь из Баку.
— Вы занимаетесь нефтью?
Флинн покачал головой.
— Навещал друга. А вы? Приехали на сезон?
Глава 2
Фелисия не намеревалась оставаться надолго, но три часа спустя все еще болтала так свободно, словно знала своего благодетеля всю жизнь. Рассказала о своем неудачном замужестве, раннем вдовстве, переезде в Монте-Карло, где пришлось ухаживать за престарелой тетушкой, о стараниях кузена Дики получить долю наследства, хотя Фелисия считала, что ему вообще ничего не причитается. О жалких грошах, оставленных ей теткой, и вообще всех жизненных передрягах, в которых исповедуются под воздействием превосходного шампанского и неподдельного мужского интереса.
— О Господи, — пробормотала она наконец, театрально поднося ладонь ко рту, после того, как бутылка шампанского опустела, — я же слова не даю вам сказать!
— Я с удовольствием слушал вас.
— Большинству мужчин не знакомо искусство слушать. Они любят наставлять или в крайнем случае распространяться об охотничьих успехах, о видах на урожай или новом пальто… совсем как Дики…
Она хихикнула.
— Упомянув про охоту, я имела в виду своего невыносимого мужа. Поверьте, он был ужасным занудой, его занимали только тонкости лисьего гона. — Фелисия ослепительно улыбнулась. — Впрочем, что еще оставалось бедняге, выросшему в такой омерзительной семейке!
— Почему же вы согласились выйти за него?