Не зажигая верхнего света, выдвинул ящик тумбочки, зашарил там, грохоча накопившимися безделушками. Пальцы наткнулись на гладкий металл, и Родион вытащил браунинг – тот самый, исторический, из которого бабушка добросовестно пыталась убить загадочного прадеда, о котором Родион ничегошеньки не знал, кроме имени: если бабушка была Степановна, значит, прадед, соответственно, Степан. Впрочем, могла переменить и фамилию, и отчество, с нее сталось бы…
Крохотный пистолетик напоминал пустой панцирь высохшего жука, и спусковой крючок, и затвор хлябали – сколько Родион себя помнил, браунинг таким и был, давно исчезли и боек, и прочие детали спускового механизма. По левой боковинке затвора тянулась полустершаяся надпись: FABRIQUE NATIONALE D'ARMES GUERRE PERSTAL BELGIQUE. И ниже: BROWNING'S PATENT-DEPOSE.
Сжав его в руке так, чтобы не хлябал затвор, выпятив челюсть, Родион тихо произнес, уставясь в пустоту:
– Деньги, с-сука! И живо!
Дуло крохотной бельгийской игрушки едва виднелось из его кулака. Нет, неожиданно трезво подумал он, таким и не напугаешь ничуточки, в магазине видел китайские зажигалки-пистолетики, так они и то побольше…
И потом, у только что освободившегося зэка не было никакого пистолета, Родион бы заметил. Значит, можно и без оружия? Надо полагать. Но для этого, творчески пораскинем мозгами, нужно обладать некими козырями – скажем, выражение лица, нечто непреклонное в ухмылке, отчего дичь моментально проникается убеждением, что рыпаться бесполезно, и, чтобы отпустили душу на покаяние, следует немедленно расстаться со всем, что от тебя требуют. Именно так, при всей нелюбви к детективам кое-что все же читал, по телевизору видел, да и наслушался всякого на заводе… Шукшинский Егор Прокудин, ага – когда он стоял, сунув руки в карман, где ничего не было, и от его улыбочки попятились деревенские обломы, так и не рискнули кинуться… Где можно купить пистолет? В Шантарске можно купить все, были бы денежки, вот только кинуть могут запросто, в милицию жаловаться не побежишь… Маришка? А это мысль, господа мушкетеры, это мысль…
Прежде чем провалиться в хмельное забытье, так и оставшись в кресле с бельгийской безделушкой на коленях, он еще успел подумать: ведь не всегда же был слизнем, мужик, нужно бы и побарахтаться…
Глава четвертая
Русофоб и славянофил
– И все же про коммунистов забывать не надо, – сказал Родион, прибавляя скорости – пост ГАИ, мимо которого машины проползали, как сонные мухи по мокрому стеклу, остался позади. – Семьдесят лет страну насиловали…
– Есть такая западная пословица: если не удается избежать насилия, расслабьтесь, мадам, и постарайтесь получить удовольствие…
– Это в каком смысле?
– Вы не исключаете, что многим нравилось получать удовольствие? Оправдываясь тем, что все равно-де к горлу приставили бритву, а потому и сопротивляться было бесполезно?
Родион в который раз украдкой косился на пассажира. И никак не мог определить, с кем на сей раз свела судьба. В выговоре что-то определенно нерусское (речь, правда, выдает человека интеллигентного), но на прибалта не похож, а на кавказца тем более – нос ястребиный, классический горский шнорхель, однако волосы светлые в рыжину и глаза скорее серые.