– Но разве так уж безопасно кормить сына молоком женщины, младенец которой умер? – взвился Конал.

– Малышу было почти два года. Он убежал от своей мамы на луг, где его затоптала телка, скрывавшаяся от похотливого быка. Когда отец помчался спасать парнишку, бык поддел его на рога и сбросил на землю. Бедняга при падении сломал шею, – сухо объяснила Адэр. – Так что кормилица вполне здорова, как был здоров и ее сын до этой ужасной трагедии. Женщина была вне себя от горя, пока Гризел не придумала привести ее сюда. Наш сын сыт и доволен. А вот у меня почти не осталось молока.

Конал пораженно уставился на жену. Как он мог не заметить таких перемен в хозяйстве? Но он не заметил: слишком полагался на суждения Адэр. Дом и слуги – ее вотчина. В который раз Конал как нельзя яснее понял, что Адэр – женщина упрямая, привыкшая добиваться своего в важных для себя делах. И теперь она не успокоится и не даст покоя ему, пока не сделает то, что задумала.

– Завтра я пошлю гонцов к Хепбернам, Хоумам и Армстронгам, – пообещал он. – Нам понадобятся немалые силы. Король наверняка определит хорошую награду за голову Рамзи.

– Нам следует оказать королю огромную услугу и сэкономить его деньги, позаботившись о том, чтобы Рамзи из Балмейна погиб в сражении, – холодно ответила Адэр.

Конал Брюс резко вскинул голову и уставился на жену.

– Не думал, что ты способна быть такой жестокой, моя медовая любовь.

– А вы? Вы разве не такой, милорд?

Адэр поднялась, подошла к мужу и, усевшись на колени, нежно поцеловала в губы. Ее пальцы расшнуровали ворот его рубашки, а рука скользнула в вырез, чтобы погладить теплую кожу. Она распахнула пошире ворот и, нагнувшись, стала лизать соски.

Конал сунул руку ей под юбку, медленно провел по ноге, до того места, где соединялись бедра, и стал играть с теплой молочно-белой плотью, постепенно проникая пальцем между лепестками ее цветка и теребя чувствительный бугорок.

Он тихо вскрикнул, когда Адэр укусила его.

– Садись на меня, маленькая хитрая ведьма, – пробормотал Конал. Лизнул ее ухо и, обхватив талию, повернул лицом к себе, поднял юбки и застонал, когда она опустилась на его отвердевшее копье.

Адэр оперлась ладонями о его плечи, чтобы сохранить равновесие, и приняла его в свое горящее тело. Она держала его на расстоянии уже три месяца, со дня рождения Робби. И вот теперь была готова разделить его страсть. Конал не помнил, как расшнуровал ее платье; спустив его до самой талии, стал лихорадочно ласкать полные груди. Адэр откинулась назад, когда удовольствие захлестнуло ее. Конал нагнул голову и взял ее сосок в рот. Адэр словно обожгло: соски оказались невероятно чувствительными. Она застонала и стала медленно двигаться, пока Конал не выпустил сосок и не припал с жадностью к ее губам. Их языки сплелись в безмолвной дуэли. Адэр ощущала плоть Конала в себе, набухшую, пульсирующую и такую горячую! И откинулась назад, чтобы впустить его еще глубже. Из горла вырывалось тихое мурлыканье: Адэр уже приближалась к пику наслаждения.

Но тут она ощутила почти неуловимую дрожь, когда плоть Конала напряглась в последний раз, прежде чем взорваться. Оба вскрикнули, охваченные невыразимым блаженством. Потом Адэр упала к нему на грудь, а он, прижавшись головой к ее плечу, крепче сжал руки.