– Нет, весь запас алкоголя мы храним в кладовой. Она заперта на ключ, – объяснил Саид. – И если ты захочешь, например, бутылку шампанского или вина, то тебе придется попросить меня или кого-то из обслуги, чтобы тебе ее принесли.

– Ага! – Женя с удовольствием потерла руки – ее догадка была верна. Осталось дело за малым. – А кто-то обращался к тебе с такой просьбой?

– Да почти все, – пожал Саид плечами.

На лице Жени разливалось разочарование.

– А когда? – с последней надеждой в голосе спросила она.

В столовую вернулась Юля, принеся Женин кофе.

– Вчера Инна потребовала бутылку водки.

– Надо думать, – усмехнулась Юля. – После такого скандала я бы тоже захотела напиться.

– А до этого? – Женя мелкими глотками отхлебывала обжигающий кофе.

– Да я и не знаю. Вчера Жан Винтер забрал в номер две бутылки шампанского. Кажется, еще кто-то что-то просил.

– А до убийства? – настаивала Женя.

– Не припомню, – покачал головой Саид. – Кажется, никто ничего не просил. Да зачем тебе это?

– Да так, хотела проверить кое-какую теорию.

Женя впилась зубами в очередной пирожок – на этот раз – ватрушку.

– Послушай, – сказала Юля. – А ты сходи-как к Симе. Он у нас ведет учет, так сказать. Обычно он в конце недели сводит дебет с кредитом: сколько было, например, бутылок красного вина или там килограммов сыра и сколько осталось.

– Точно, – поддержал Юлю Саид. – Сима обычно пишет все от и до. Может, он тебе и подскажет, в какой номер сколько и каких бутылок относили.

– Спасибо, – Женя уже вскочила со стула и, сделав последний большой глоток кофе, бросилась искать Симу.

Нашла она его на улице. Снегопад закончился еще вчера вечером. Небо сияло морозной синевой. Сима уже расчистил дорожку перед главным входом, и теперь издалека доносился мерный гул снегоуборочной машины. Женя поспешила на звук.

– Доброе утро, – крикнула Женя.

Сима заглушил снегоуборщик и заулыбался.

– А, Женя. Погода наконец-то наладилась. Вот, тружусь.

Мороз колко щипал щеки, изо рта вырывались струйки пара.

– Сима, я к вам вот по какому делу, – не стала ходить вокруг да около Женя. – Саид сказал, что вы ведете учет алкоголя, сколько и куда ушло.

– Веду, – подтвердил Сима. – И не только алкоголя. Я все записываю. По старому-то обычаю, это должон бы дворецкий делать, но наш Петька, – так фамильярно, с долей иронии, Сима называл Петра Семеновича, – в цифрях шибко плохо понимает. А у меня, значится, комар носу не подточит. А потом все хозяину буду сдавать. Но покамест-то только вот первый раз гости собрались, еще не наладили мы эти дебеты-кредиты. Юля Лексевна сама хотела, значится, этим заниматься, да жалко ее. Все ж на ней.

Женя поняла, что старый Сима очень уж любил их хозяйку, впрочем, как и она – старика.

– Значит, если кто-то из постояльцев берет, например, бутылочку к себе в номер, вы все записываете? – сердце Жени забилось от предвкушения.

– Все записываю, если сам выдаю, – кивнул Сима. – А ежели хозяин, то тогда просто пишу, мол, в понедельник ушло две бутылки водки.

– Симочка, милый, а может, вы помните или записали, брал ли кто из гостей бутылку коньяка в тот день, когда произошло убийство, или чуть раньше?