– Господи, никакой справедливости, – покачала головой Женя.

– Ну, сегодня ночью кто-то эту справедливость все-таки свершил, – усмехнулась Татьяна.

– Но это была не ты? – прищурившись, взглянул на женщину Тамерлан.

– Но это, к сожалению, была не я.

Татьяна поднялась и, горько улыбнувшись, сказала:

– Мужа вам своего пришлю сейчас.

Она не успела выйти из дверей и тут же громко позвала:

– Николя, иди сдавайся!

В гостиную к Жене и Тамерлану тут же вошел Николай Шевцов.

– Садитесь, – Тамерлан кивнул на кресло.

Николай уселся и выудил из кармана пачку сигарет, поднес зажигалку, но, опомнившись, вытащил сигарету изо рта и спросил Женю:

– Вы не против?

– Нет, курите, – обреченно улыбнулась она.

Николай благодарно кивнул и сделал две глубоких затяжки, одну за другой. Затем, откинувшись на спинку кресла, сказал:

– Неужели Тигран и правда мертв? Даже не верится.

– Вы этому рады? – без обиняков спросил Тамерлан.

– Да нет… Не то чтобы рад, но и делать вид, что я расстроен, тоже не буду.

– Вы были знакомы с убитым до приезда сюда?

– Был. Шапочно.

– Расскажите подробнее, – попросил Тамерлан.

– Да и рассказывать нечего. Я, как вы уже знаете, антиквар. Жена зовет меня сумасшедшим антикваром. Я действительно немножко помешан. Мой психолог говорит, что ничего плохого в этом нет. Лучше уж такой способ сублимации, чем депрессия или алкоголизм…

– Сублимация? – Тамерлану хотелось остановить поток слов Николая и перейти к сути.

– Да, это когда вы одно желание или действие заменяете другим, – начал объяснять Николай.

– Я знаю, что такое сублимация, – перебил его Тамерлан, – давайте ближе к сути.

– Ближе к сути?

Николай снова затянулся, выпустив дым, который колечками поплыл в сторону Жени. Она сердито замахала рукой, пытаясь рассеять запах сигарет.

– Знаете, я ведь в прошлом спортсмен, – сказал Николай. – Занимался гандболом. С Саидом вон, – он кивнул на дверь, – мы вместе учились в закрытой спортивной школе, были в одной команде. Потом меня даже взяли в сборную, но получил травму, и все – прощай карьера. Я долго не знал, чем еще мог бы заниматься. Впал в депрессию. Мне казалось, что я умру без спорта. А потом мы с Жаном Винтером…

– С Жаном Винтером?

– Да, мы с ним тоже дружим со школы, – мотнул головой Николай, как бы подтверждая свои слова. – Так вот мы с Жаном полетели в Лондон, оторваться, так сказать. И он привел меня на аукцион Сотбис. И я загорелся. Постепенно научился разбираться в старинных вещичках. Это затягивает, знаете ли. Очень затягивает. Представьте, что вам в руки попадает мундштук Айседоры Дункан или очки Махатмы Ганди, или вдруг вы становитесь владельцем вазы эпохи династии Мин, единственной в своем роде.

Глаза Николая застило мечтательной поволокой. Он, казалось, забыл, что собирался рассказать им о своих отношениях с Теосяном. Тамерлан напомнил ему:

– Как ваш антикварный бизнес связан с Тигарном Теосяном?

– Ах да, – очнулся от задумчивости Николай.

Он потушил сигарету в пепельнице, стоявшей на столе, и, положив локти на подлокотники кресла, сцепил пальцы перед собой.

– Однажды я почти приобрел карманные часы, один из самых первых экземпляров в истории. Великолепная вещичка. Я уже представлял, как при каждом удобном случае буду доставать их из кармана пиджака и демонстрировать разинувшим рты знатокам. Однако, когда я уже довольно потирал руки, у меня прямо из под носа их увел Тигран. И знаете, что самое обидное? Ведь эта сволочь ни черта не понимал их ценности. Он вообще был тупой, – Николай изогнул красивые губы в кривой усмешке, – из тех богачей, что устанавливают в доме золотые унитазы и считают это признаком хорошего вкуса.