Впоследствии Мишка узнал, не очень-то надеясь на него и подстраховываясь, Лене в «Осинке» (а была она там всего два раза ввиду смехотворности валютных сбережений) подсунули специальные конфетки, повышающие потребность женского организма в любви и делающие беременность почти неизбежной… Группа аналитиков, обеспечивающих интеллектуально операцию «Принцесса и свинопас», допускала, что к моменту начала операции изолянтка № 55-Б могла и не знать главной тайны своего отца, всегда отличавшегося патологической скрытностью и никогда не рассказывавшего близким о том, какие поручения он получал от всевозможных президентов и их подельников. Однако аналитики полагали, что, оказавшись в пограничном состоянии, он непременно посвятит единственного близкого человека – дочь – в свои секреты и объявит, что она становится обладательницей самого большого в мире состояния! Не соглашался с этой точкой зрения только один молоденький психолог-практикант. Для контроля за событиями заготовили специальный препарат, вызывающий симптомы, очень похожие на острую сердечную недостаточность, и одновременно ввергающий человека в состояние неудержимой откровенности. Инъекцию планировали под видом прививки сделать в тот момент, когда отношения Курылева и изолянтки № 55-Б окончательно трансформируются в необратимо-интимную привязанность, в просторечии именуемую любовью. Итак, все шло в соответствии с планом, разработанным подполковником Юрятиным и утвержденным «помнацбезом». Мишка вошел в первый контакт с «объектом», был с ней – по настоянию психологов – неумолимо суров и отправил в кинозал досматривать порнографические кошмары. И вдруг выяснилось, что изолянткой № 55-Б интересуется не только спецотдел «Россомон», но еще и лично сержант спецнацгвардейцев Ренат Хузин! После тщательнейшей проверки, стоившей жизни двум опытным агентам, удалось установить: проявляющий повышенный интерес к «принцессе» сержант есть не кто иной, как член президиума исполкома «Молодых львов демократии» Мансур Белляутдинов, он же Марк Сидоров, он же Иван Кауфман… Оказалось, еще два года назад он получил от своей организации сверхсекретное задание отыскать перепрятанные демократами деньги партии, столь необходимые для успешного продолжения преступной борьбы с адмиралом Рыком.

Может возникнуть резонный вопрос: «Как же так? Сами злодеятели не знают, куда деньги запрятали!». Чтобы все встало на свои места, достаточно вспомнить по-народному меткое высказывание Избавителя Отечества, в трех словах охарактеризовавшего суть режима врагоугодников и отчизнопродавцев: «Заврались, зарвались, заворовались…». Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, план было решено изменить таким образом, чтобы в ходе операции не только вернуть народные деньги, но и, «ведя» лжесержанта Лже-Хузина, навсегда покончить с осточертевшими «львами», которые незадолго до этого безжалостно взорвали новое здание Третьяковской галереи. Избавитель Отечества, посетивший скорбную выставку «Уцелевшие шедевры», уронил скупую моряцкую слезу возле обгоревшего холста, на котором чудом сохранилась нелучшая часть Добрыни Никитича, единственного оставшегося из «Трех богатырей». Покидая выставку, он твердо приказал: «Чтоб про этих животных я больше никогда не слышал!». Аналитическая группа не спала ночей и пришла к выводу, что Курылев в этой ситуации должен полностью уступить инициативу Ренату и прикинуться простачком, готовым на все ради принцессы, поразившей его свинопасское сердце! «Любовь-то изобразить сможешь?» – поинтересовался подполковник Юрятин. «Постараюсь», пообещал Мишка. «Постарайся! А на самом деле втюришься – убью», – пообещал начальник отдела культуры и физкультуры.