«Грозный» тоже был обнаружен врагом. Но молодой лейтенант-пограничник сумел перехитрить гитлеровцев. Он вывел отряд из Гусинского леса в открытое поле за деревней Толкачи Руднянского района и спрятал бойцов в чуть заметное ложбинке. Снег припорошил лыжню и людей. Каратели обшарили все соседние леса и деревни, но поискать лыжников в открытом поле не догадались…

Согласно заданию Центра отряд Озмителя обосновался на границе двух областей: Смоленской и Витебской, в лесном массиве возле деревни Озеры Дубровенского района. Наступила весна — самое тяжелое время в лесу: кругом вода, на бойцах сухой нитки нет, липкая грязь хуже самого глубокого снега. А тут продовольствие кончилось. В ближайших деревнях и селах пособники оккупантов — полицаи, в поселках и на станциях — фашистские гарнизоны.

Начали с полиции. Ее громили в первую очередь. Отряд установил связь с местными жителями. Нашлось продовольствие, десятки новых помощников. Смоленские комсомолки Галя Меерович, Ольга Рылова, учительница Вера Кандратьева, пожилые белорусские колхозники Александр Воронецкий, Егор Василенков, Павел Марачев и многие другие стали разведчиками. Они ходили в соседние села, пробирались на железнодорожные станции, под носом врага ремонтировали оружие. Семен Ладохин из деревни Шарино по заданию Озмителя вступил в полицию и предупреждал наших бойцов о всякой опасности. Однажды Ладохин пришел к начальнику волостной полиции в деревне Ольша:

— Скоро с партизанами воевать, а твои лоботрясы с оружием обращаться не умеют! Буду учить. Я-то в армии служи.

И стал Ладохин регулярно приходить в Ольшу и «обучать» полицейских.

— Сначала, — говорил, — научу вас неполной разборке. А потом произведем полную.

Обучение шло успешно, и Семен показал полицейским, как полностью разобрать винтовку. Внимательно проследил, чтобы каждый открутил все, до последнего винтика, и вдруг вспомнил:

— Мне же надо в Скворцы! Я мигом!

Как только он ушел, в заброшенную церковь, где полицейские «изучали» оружие, ворвались пятеро озмителевцев:

— Руки вверх!

Полицейские покорно подняли руки.

Затем наступила очередь оккупантов. В первомайские дни решили пустить под откос первый эшелон, это поручили Вале Лазареву, Грише Демидову и двум местным партизанам-проводникам из деревни Пески.

Дни были холодные. Дул сильный ветер.

Трое суток пробирались подрывники по лесам и болотам, обходя вражеские гарнизоны. В ночь на 29 апреля подошли к железнодорожной насыпи около станции Заольша на перегоне Витебск — Рудня. Целый день, сидя в кустах, изучали систему охраны. А ночью выползли на насыпь. Но их постигла неудача. Советские самолеты бомбили железную дорогу. Движение транспорта было приостановлено. Весь следующий день подрывники продолжали изучать систему охраны, огневые точки и подступы к железной дороге.

Наступила вторая ночь. Местные партизаны остались в охранении, а Лазарев и Демидов поползли к насыпи. Их заметили. В воздух взвились ракеты. Насыпь как бы ожила: вспышки выстрелов, трассирующие пули, треск пулеметов и автоматов. Пришлось отходить. В ночь следующего дня опять было тревожно. Ракеты освещали местность. Опять трассирующие пули, как светлячки, проносились вдоль насыпи. И все же подрывники смогли подобраться к полотну железной дороги. Установив под рельсой мину-лягушку, бойцы отошли под грохот приближавшегося эшелона. Раздался характерный щелчок, но взрыва не последовало… Эшелон удалялся на Смоленск. Что делать? Оставить мину до утра? Но ее могут обнаружить, и тогда усилят охрану. Тащить взрывчатку назад в лагерь? В это время вновь послышался характерный гул рельсов: со стороны Витебска приближался воинский эшелон. На этот раз решили использовать капсюль противотанковой гранаты. Едва подрывники отошли, раздался взрыв, лязг платформ, летевших под откос.