Долго ждать не пришлось. Минут через пять подкатил Махтум с приятелями. Вообще-то я надеялся, что они подъедут чуть раньше. По-моему, ребята заранее предупредили босса о своем приезде, поскольку, как только два темно-синих «БМВ» замерли в непосредственной близости от здания областного УВД, обе массивные створки парадного входа широко распахнулись, и на крыльцо в сопровождении дежурного офицера и его помощника вышел невысокий коренастый брюнет, примерно мой ровесник, в генеральской каракулевой папахе с погонами полковника на плечах.
«Ай да чебурек! – мысленно зааплодировал я. – Уже и «полкана» успел заполучить. Шустёр братец, ох, шустёр! Такими темпами и до министра дорастет. А впрочем, должность-то высокая, ежели поразмыслить, вовсе и не мудрено, что повысили – негоже подполковнику сидеть в генеральском кресле».
Не теряя времени, я включил видеокамеру мобильного телефона (большое спасибо Анастасии за подарок) и приступил к съемке с азартом профессионального папарацци.
Новоиспеченный полковник козырнул на прощание сопровождавшим его офицерам и бодрой походкой направился прямиком к выскочившим из автомобиля Махтуму и его нукерам. В этот самый момент настал мой звездный час, поскольку задуманная мной операция вступила в свою решающую фазу. Я ничуть не волновался, ибо был абсолютно уверен в том, что все закончится вполне успешно.
Пара мгновений, и я установил контроль над Махтумом и его людьми. На этот раз я не ограничился ролью пассивного наблюдателя, а полностью подавил их собственную волю и теперь имел возможность распоряжаться по своему личному усмотрению их телами. Дождавшись, когда полковник Исмаилов приблизится ко мне (то есть к Махтуму), неуловимым движением я откинул полу пиджака и, выхватив из висящих на поясе ножен тот самый здоровенный кинжал, замеченный мной еще в ресторане, всадил его ничего не понимающему полковнику прямо в печень. Чтобы не оставить тому ни единого шанса, провернул клинок в ране и, резко дернув на себя, вытащил обагренное кровью лезвие. Потом, глядя глазами Махтума прямо в ненавистную рожу, негромко прошептал устами все того же Махтума:
– Это тебе, тварь, за тех русских, которых ты резал, как баранов. Помнишь?
Обвинения мои вовсе не были голословны. Еще в ресторане я хорошенько просканировал память Махтумчика и вытащил оттуда кое-что интересное. В частности, весьма красочные рассказы самого Исмаил-ага о том, как во время ферганской резни восемьдесят девятого он, будучи милиционером, вместо того, чтобы защищать турок-месхетинцев и русскоязычное население города от разбушевавшихся националистов, сам насиловал, убивал и грабил ненавистных гяуров. По большому счету, это знание здорово облегчило мою совесть – отправить на тот свет такого подонка – преогромное удовольствие. Будь у меня достаточно времени, я бы отвел эту мразь в глухой лесочек и устроил ему маленькую радость под названием кызыл лола – красный тюльпан в переводе с таджикского. Была такая развлекуха у афганских душманов: накачают пленного шурави наркотой по самые гланды, подвесят за руки на ближайшем карагаче, потом надрежут кожу на груди и под мышками, закатают к поясу и ждут, когда парень придет в себя и начнет визжать как резаный. Смерть наступала часа через три, поэтому палачи успевали вволю насладиться муками жертвы. Я, конечно, не средневековый извращенец, но ради такого дела поступился бы принципами.