Последовала короткая пауза, пока миссис Кимбл умелой рукой помешивала картофель на сковороде. Джим Кимбл, вытирая лицо, фыркнул в полотенце, висящее на ролике.

– Конечно, это старая газета, – заметила миссис Кимбл, посмотрев на дату. – Примерно недельной или около того давности. Думаешь, это как-то связано с деньгами, Джим?

Мистер Кимбл уклончиво ответил:

– Ну-у…

– Должно быть, это связано с завещанием или что-то еще в этом роде, – предположила жена. – Как давно это было! Лет восемнадцать назад, а то и больше. Интересно… Интересно, с чего бы это они теперь копаются в этом? А не думаешь ли ты, Джим, что на самом деле тут копается полиция, а?

– С какой это стати? – возразил мистер Кимбл.

– Ну, ты же знаешь, о чем я всегда думаю, – таинственным тоном продолжала миссис Кимбл. – Я говорила тебе еще тогда, когда мы уезжали. Изобразили все так, будто она удрала с каким-то парнем. Говорят, так всегда поступают мужья, когда укокошат жену. Но по всему было видно, что это убийство. Так я и сказала тогда тебе и Эди, но Эди ни за что не хотела мне верить. Никакого воображения у нее. Одежда, которую она вроде бы собиралась взять с собой, была вовсе не та, если ты понимаешь, что я имею в виду. Исчезли чемодан и сумка, битком набитые одеждой, но совсем не той, которую берут с собой, уезжая навсегда. Я еще тогда сказала Эди: «Все сходится, хозяин убил ее и спрятал в подвале». Но на самом деле не в подвале, потому что та самая Лейони, швейцарская воспитательница, она кое-что видела. Из окна. Ходила со мной в кино, хотя ей не разрешалось покидать детскую, но в тот раз я убедила ее, что ребенок никогда не просыпается ночью… она, золотая девочка, всегда спокойно спит в постели всю ночь. «И мадам никогда не поднимается в детскую по вечерам, – сказала я. – Никто не узнает, что ты ускользнешь со мной». А когда мы вернулись, уже вовсю шел скандал. Там был доктор, хозяин, больной, спал в гардеробной, а доктор ухаживал за ним, вот тогда он и спросил меня насчет одежды, и тогда казалось, что было все в порядке. Я подумала, что она все-таки сумела удрать с тем парнем, которым была увлечена, а это был женатый мужчина. Эди сказала, что надеется и будет молиться, чтобы мы не оказались замешаны в какой-нибудь бракоразводный процесс. Так как же его звали? Не могу припомнить. Начинается с М, а может быть, с Р? Боже, память уже подводит.

Тем временем мистер Кимбл, закончив плескаться у раковины и игнорируя все второстепенные проблемы, требовательно вопросил, готов ли ужин.

– Вот сейчас, стечет лишнее масло с картошки… Погоди, я достану другую газету. Эту надо сохранить. Наверно, все-таки полиция тут ни при чем. Столько времени прошло. А может, это адвокаты и за всем этим деньги? Там ничего не сказано о вознаграждении… но может быть… Хотела бы я знать, кого можно спросить об этом. Там сказано, что надо написать по такому-то адресу в Лондоне… но я не уверена, что буду писать… в Лондоне и так полно народа… Что скажешь, Джим?

– Ну-у, – по обыкновению, изрек свое любимое междометие мистер Кимбл, жадно взирая на рыбу с чипсами.