Он уехал действительно в никуда, но прежде произошло то самое событие в жизни Василия Макаровича, без которого этот отъезд был бы невозможен: он получил паспорт и вместе с ним — фамилию Шукшин. Во всех без исключения статьях, во всех книгах о знаменитом писателе, актере и режиссере этот факт упоминается мимоходом, как само собой разумеющееся дело, этакая свободная вещь: был Шукшин, стал Попов, потом получил паспорт и — опять Шукшин. А между тем вопрос о том, почему, как и когда это произошло, очень непрост.

Некоторую подсказку дают воспоминания сестры Натальи и тот же «Затейник»: «…однажды он попросил меня отправить пакет в журнал “Затейник”[2]. На обратном адресе была написана фамилия — “Шукшин”. В следующий приезд я его спросила, почему он написал эту фамилию, а не “Попов”. Он ответил, что его как Попова знают все, а вот о “Шукшине” только могут догадаться. Дело в том, что мы с Васей носили мамину девичью фамилию (Попова), потому что отец был репрессирован, и мама боялась оставлять нас на фамилии отца. И только при получении паспортов мы стали Шукшины».

А вот что рассказывал в 1982 году дядя Шукшина Андрей Леонтьевич Шукшин: «После взятия по линии НКВД в 1933 году отца Василия Макаровича, а моего родного брата, Макара Леонтьевича, Мария Сергеевна записала своих детей Васю и Наташу на свою девичью фамилию — Поповыми и запретила посещать квартиру бабушки и дедушки Шукшиных — за детей боялась. Но Вася бабушку свою очень любил и почти ежедневно прибегал к ней навестить, об отце расспрашивал. Когда Васе исполнилось 16 лет и нужно было получать паспорт, то, имея фамилию матери, спросил у нее: “А как фамилия моего отца?” Мария Сергеевна ответила: “Шукшин”. — “Вот я и буду оформлять в паспорте фамилию Шукшин!”».

Все это тоже довольно странно и вызывает множество вопросов. Что, он раньше не знал, как фамилия отца? И потом, если исходить из того, что мать боялась давать детям опасную фамилию, когда они были маленькими, то разве теперь она не должна была вдвойне за них и их будущность опасаться? И что же, согласилась или, наоборот, отговаривала его? А сам Василий Макарович? Ослушался матери или убедил ее в чем-то? И главное — почему? Что ему был Шукшин? Любовь к отцу, которого он почти не помнил и о котором в доме никогда не говорили? Дух противоречия? Или что-то еще? Да и фраза «исполнилось 16 лет и нужно было получать паспорт» для жителя советской деревни в сороковые годы не вполне реалистична.

К сожалению, никто из участников той истории не пролил на нее свет, и остается только высказывать предположения, как и что произошло. Но понять это необходимо, поскольку факт перемены фамилии определил всю дальнейшую жизнь нашего героя. Неизвестно: оставь он себе фамилию Попов, стал бы он сразу столь известным на Руси, где замечательных Поповых много, а Шукшин — один?

Попробуем еще раз вернуться к очень непростой семейной ситуации Шукшиных в 1930-е годы. Никаких документов о смерти первого мужа у Марии Сергеевны не было. Рассказ о добром начальнике, давшем ей совет устраивать свою жизнь, если такой совет и последовал, никому не предъявишь и к делу не пришьешь. Таким образом, отказавшись от фамилии мужа и выйдя замуж за другого человека, Мария Сергеевна фактически от Макара Леонтьевича отреклась, и пройти бесследно это отречение не могло. Не так давно в газете «Алтайская правда» была опубликована статья научной сотрудницы музея В. М. Шукшина в Сростках Галины Андреевны Ульяновой «Редкого терпения люди», которая начиналась так: